Артефакты любви - страница 4

– Доброй ночи. – Корвус не двинулся с места.

– Можете уходить.

– Прослежу, чтобы вы благополучно вошли в дом и заперлись.

Они замолчали, протыкая друг друга копьями ядовитых взглядов. Наконец Лаита сдалась.

– Какой же вы мерзкий, инчар Корвус!

Стараясь держать спину ровно и одной рукой придерживаясь за шаткие перила, Лаита чуть присела и попыталась кончиками пальцев дотянуться до коробки. Выходило плохо. Лицо Лаиты покраснело и Корвус испугался, что своими экспериментами может навредить девушке ещё больше.

– Всё ясно, чара. – Он легко подхватил коробку, чем заслужил ещё один колючий взгляд. – Что с вашей спиной?

– Не ваше мантикорово дело.

– И всё же?

– Что вам нужно, Корвус? – Лаита резко выхватила коробку из его рук и жёстко отчеканила: – Идите. Домой.

Корвус и сам не знал, почему не уходит. Спрашивал себя, заставлял развернуться, но так и не двинулся с места, пока не услышал как щёлкает запирающее заклятье по другую сторону двери.

Лаита.

Весь следующий день ей пришлось потратить на то, чтобы восстановить пострадавшие артефакты вместо того, чтобы заниматься новыми. Воспоминания о Корвусе возвращались каждый раз, когда Лаите на глаза попадалась злополучная коробка.

Вот же сын мантикоров! Даже в мыслях её преследует!

Лаита активировала артефакт и старенькая плита зашипела, выбрасывая ровный круг маленьких огоньков. Поставив чайник, Лаита залезла в шкаф и вытащила оттуда собственноручно сколоченный кривой ящик с чаями. Она сама собирала и сушила травы, и каждый листочек, каждый стебелёк здесь помнил тепло её рук. Насыпав в пузатый заварник по щепотке янтарника, драконьего листа и звездоцвета, Лаита оперлась о край широкого подоконника и уставилась в окно: солнце готовилось к заслуженному отдыху, небо окрасилось в насыщенный розовый. Тёплый ветер, заглядывая в гости через пустые рамы, трепал короткие занавески. Лаита прикрыла глаза, наслаждаясь нежными движениями воздуха, как вдруг грудь её спёрло. Дышать стало сложно.

– Добрый вечер, чара Лаита!

Инчар, мать его, Корвус стоял прямо напротив окна и размахивал знакомой книгой.

– Решил вернуть.

Лаита подумала бы, что это мираж, вызванный слишком частыми мыслями, но Корвус источал такую плотную магию, что ошибки быть не могло – он настоящий.

– Можете оставить себе. – Лаита отшатнулась от окна.

Корвус сложил руки на груди и замер, не говоря ни слова.

– Так и будете там стоять? – Спросила Лаита, выглядывая из-за занавески.

– Ну вы же не собираетесь приглашать меня на чай.

– Не собираюсь.

– Значит, буду стоять. – В подтверждение слов Корвус открыл книгу на первой попавшейся странице и сосредоточился на чтении, игнорируя вопросительные взгляды Лаиты.

– Так нельзя!

– Почему?

– Вы… Это мой дом!

– Я стою на улице.

– Отлично, вот и стойте!

Лаита рывком задёрнула занавеску и сосредоточилась на чае. Крутой кипяток жадно облизал сухие листья и закружил их в водовороте. Кухня наполнилась сладким запахом звездоцвета. Лаита выждала немного, а затем налила чай в кружку с отколотым краем.

– Вот, чара Лаита, меня интересует этот отрывок. – Донёсся до неё голос Корвуса как раз в тот момент, когда она собиралась пригубить напиток. Рука дрогнула, кипяток обжог грудь. – Может быть вы мне объясните, что там происходит?

Лаита тихо выругалась, но на вопрос Корвуса ничего не ответила. Это, однако, не помешало ему продолжить.

– Здесь герой говорит, что не умеет плавать и до смерти боится воды. Но вот в главе… – Корвус зашелестел страницами, – в главе двадцать три, когда Шанти падает в реку с обрыва, он не раздумывая бросается следом. Как же это понимать?