Впрочем, в тот период меня это вообще мало волновало – жить не хотелось, не то, что прихорашиваться. Мою квартиру замело многомесячной пылью, а вся одежда была свалена в углу кухни. Я выдергивала наугад из этой кучи и надевала, не глядя – чтобы не ходить голой. Встречаться с людьми казалось мне совершенно бессмысленным занятием – что мы можем дать друг другу, кроме боли и скуки? Ах да, еще зарплату и коммунальные услуги… Назовем это независимостью.
Я была на одной волне с этим озлобленным невротиком, и на его фоне чувствовала себя едва ли не оптимисткой. Вот только помочь друг другу нам было нечем: зияющую дыру внутри, которую оставляет предательство, невозможно залатать ни делами, ни другими людьми. Мы походили на елки с опавшими иглами – вешаешь игрушку, а она сползает – и пытались наполнить смыслом эту жуткую пустоту: я как тот чукча описывала все, что было вокруг, он пел, выкладывал видео в интернет и скрупулезно подсчитывал количество просмотров.
Скажу вам прямо: творчество – довольно жалкая замена любви, что бы ни говорилось в умных книжках. Но выбора нам не оставили, вот почему я эту муть пишу.
Впрочем, Тому, Кого Нет, нравится, когда мы заняты делом, и время от времени он даже выдает нам зарплату – в своей, разумеется, валюте. Меня заметили, назвали «голосом русского Израиля» и «настоящим писателем», а тексты опубликовали в нескольких журналах.
Пользы от этого было мало – даже меньше, чем от соцсетей, где иногда появлялись какие-то отклики. Зато я приобрела комплекс непризнанного гения, в дополнение к другим прелестям, и добивалась похвал от окружающих практически вручную.
Ростик был чужим на этом празднике жизни – он не читал моих произведений, не восхищался фактом писательства и вообще ранжировал теток исключительно по размеру груди. По крайней мере, так он утверждал, а правда это или бравада, я уже не узнаю. Наше общение постепенно сошло на нет, и спустя какое-то время я обнаружила, что не вижу его постов в своей френдленте. Проверка показала, что он вычеркнул меня из списка друзей.
Это было ужасно обидно. Удалить из френдов – ну я не знаю, как надо отличиться. Послать матом разве что… Нет, так с приличными людьми не поступают! И я отправилась к нему за разъяснениями – без звонка и наплевав на гордость.
Стояла промозглая и сырая израильская зима. «Русский солдат», одетый в свитер домашней вязки с американским флагом на главном фасаде, встретил меня с чувством глубокого удовлетворения: «Что, только заметила? Вот так сдохнешь, а никто и внимания не обратит!»
Тот вечер был самым лучшим из всех, которые мы провели вместе, и я не уверена, что дело тут в количестве выпитой водки. Два обломка кораблекрушения, мы внезапно осознали, что нужны друг другу, и этот инсайт длился целую ночь. Я увидела того Ростика, в которого были влюблены эти самые «бабы» – пылкого, мужественного и наивного, как мой любимый Паганель из «Детей капитана Гранта». Он страстно желал меня —именно меня! – обнимал, целовал, говорил, что я красивая, умная, нежная и заслуживаю огромного счастья. Мы заснули, обнявшись – как юные влюбленные.
К сожалению, все эти замечательные эпитеты наутро вылетели из моей головы, как будто их и не было вовсе – запомнился только смысл. Эх, и почему я не включила тогда диктофон – теперь бы прослушивала и гордилась собой. Но в мире нет случайностей, и слова эти, скорее всего, предназначались не мне…
