– Так мне тут ее ждать? Что ты вообще придумал?
– Да, здесь. Выбрав удобный момент, я скажу Адель, что хочу выйти подышать свежим воздухом, а по дороге абсолютно неожиданно мне приспичит в туалет, и я попрошу ее подождать снаружи.
Я закатываю глаза:
– И это весь твой план?
Марсель разводит руками и самодовольно заявляет:
– Все гениальное просто.
– Чертов гений, а сколько мне ждать под ливнем, ты тоже решил?
– Нет, приятель. Тут по обстоятельствам, но, как говорится, настоящую любовь можно ждать вечность.
– Еще одна шуточка на эту тему, и я тебе врежу, – ухмыльнувшись, предупреждаю я, и парень нахально улыбается:
– Правда глаза колет, да? Ладно, не кипятись, я пошел, держи телефон при себе. И серьезно, ничего сам не рассказывай ей, прошлый раз чуть не закончился комой. Она должна вспомнить сама.
Я замираю:
– Какой еще комой?
Марсель прикусывает губу, словно жалея о сказанном. Нахмурившись, он все-таки решает пояснить:
– Самой обыкновенной, Артур. Той, из которой не все выходят.
Я сжимаю кулаки:
– Твою мать, почему ты не сказал мне об этом раньше? По-твоему, одного моего вида недостаточно, чтобы это случилось?
Я боялся, что она упадет в обморок, но что это дело может закончиться комой…
– Успокойся, это было целых два месяца назад. За это время ее организм должен был окрепнуть.
– А если нет? – рычу я. – Я сваливаю!
– А если да? А если один твой вид поможет ей? А если еще что-нибудь? Ты серьезно хочешь играть со мной в эти «если»? У тебя есть шанс помочь ей, но ты, конечно, можешь струсить, найти оправдание для своей совести и свалить к чертям собачьим.
– Или же я могу просто-напросто сделать так, что она впадет в кому! – Я повышаю голос и гневно смотрю на Марселя. – О чем ты только думал?
Он не прячет взгляда, скорее с вызовом приподнимает напряженный подбородок:
– На моих глазах она резала себе живот канцелярским ножом. Она, черт бы ее побрал, вонзила его себе в кожу и просто разрезала живую плоть. Понимаешь? – Его голос звучит тихо, но твердо. А в глазах виден страх. – Она не в себе, но все вокруг делают вид, будто не замечают этого. Так удобнее.
Я молчу, не зная, что ответить. Марсель опускает голову.
– На самом деле, идея увидеть тебя принадлежала ее психотерапевту. Просто папа настолько не хочет слышать твое имя, а видеть тем более, что он запугал его и всех окружающих вариантом с комой. Но давай смотреть правде в глаза: риск есть всегда и во всем. И лично я склонен считать, что долбаный психолог, получающий четыреста евро в час, знает, о чем говорит. Мне нужно идти, надеюсь, твоя истерика закончена. В любом случае ты знаешь, где выход. – Он замолкает и тихо добавляет: – Прими правильное решение, Артур.
Он уходит, и я остаюсь совсем один на заднем дворе у черного хода. Периодически вижу, как включается и выключается свет в коридоре, ведущем к этой двери, но силуэт в окне не мелькает. Я не могу уйти – не после того, что сказал мне Марсель. Я видел страх в его глазах, страх за родную сестру, близкого человека. Он боится ее потерять. Гоню плохие мысли прочь… не могу поверить, что она сделала такое с собой.
Я замерз до костей и стараюсь наматывать круги в маленьком дворике, даже решил немного попрыгать, но ничего не помогает. Я не чувствую пальцев рук и ног. Стараюсь унять волнение. В голове не укладывается, что она может впасть в кому от одного моего вида. Но, возможно, ее брат прав, и если инициатива исходила от врача, то у этого всего, может быть, есть смысл. Марсель бы не просил о помощи, если бы я не был его последней надеждой.
