– Обмельчали орки, – проворчала Гутрун, подойдя ко мне и подавая полую кружку горячего взвара.
– Почему? – не поняла я.
– Раньше мы были ого-го какими. На две головы выше, чем сейчас, свирепее и беспощаднее, – озадачила она меня.
– Раньше, это когда? – уточнила я, благодарно беря кружку в руки. Было прохладно, и горячий напиток приятно согрел нутро.
– Ещё до последнего короля орков. Если верить рассказам стариков, которые меня воспитывали, конечно, а тем, в свою очередь, поведали другие старожилы… – ответила она грустно. В последнее время старушка словно сдала, как будто на и так изборождённом морщинами лице добавилось ещё с десяток дополнительных складок. – Потом, как пошли одна война за другой, когда мы начали эти битвы проигрывать, вот тогда что-то изменилось. Стало рождаться меньше берсерков, маги и вовсе исчезли да так, что сейчас все думают, что орки – немагическая раса. Женщин со звериной ипостасью и вовсе по пальцам пересчитать можно. А ведь орчанки бились наравне с их мужьями.
– Я знаю двоих женщин-берсерок, – припомнила я: – Травница Вита и скиталица Инджибджорг. Правда, первая, насколько мне известно, уже не может перевоплощаться.
– Вита погасла после смерти сына, – добавила мама, слушавшая нас и взявшая у меня чашу, чтобы напиться в свою очередь.
– Инджибджорг я знаю, – кивнула Гутрун. – Всё не найдёт себе места, душа её мечется, как мотылёк над пламенем костра…
– Спасибо, Гутрун, только ты можешь сварить напиток, придающий заряд бодрости и поднимающий настроение, – улыбнулась я ей и погладила её по сухонькому плечу.
Вот уже четверо суток шла стройка. С раннего утра и до поздней ночи. На острове мы могли не бояться нападения нежити или хищников. Но всё же обережные огни, все, что у нас были, расставили в правильный круг. Пусть горят, лишнее освещение никому ещё не мешало. Джерарда никто не боялся, по крайней мере, пока я была рядом.
В последний вечер перед отъездом наших гостей, Ансгар собрал всех вокруг большого костра, и мы устроили что-то в виде прощального праздника: с песнями, плясками и вкусной едой.
Огонь весело пылал, подпрыгивая на сложённых ветках и отбрасывая причудливые длинные, словно жирные анаконды, тени на ровную землю, на стены почти достроенных домов, на сидящих вокруг него людей и нелюдей. Как-то так вышло, что после весёлого застолья, народ разбился на отдельные группки по интересам.
– …когда-то орки съезжались на общий сбор. В поисках невесты или жениха из других племён, – рассказывала Гутрун молодым людям, слушавшим тихий, внушающий доверие, голос старушки, – орков было много, каждая девица на выданье могла выбрать любого приглянувшегося и наоборот. Но если на одного находилось несколько желающих, а объект вожделения не мог выбрать, то проводились соревнования. Нужно было показать себя с трёх сторон: силу, скорость, навыки охоты. Победитель и становился парой тому, за кого сражался. После обряда Фригги (прим. автора: в германо-скандинавской мифологии жена Одина, верховная богиня. Покровительствует любви, браку, домашнему очагу, деторождению) три дня орки веселились… Вот только после смерти короля Асбьёрна, отца Джерарда, такие сборы становились всё реже. Тогда ещё женщин ценили, не то что сейчас. Прислушивались к их мнению. В те далёкие времена женщин уважали и берегли. За них сражались.
Послушав её недолго, вздохнула печально – всё же как мало я знаю о традициях своего же народа. Надо бы у мамы поспрашивать, хотя и она не тот источник информации, что сможет мне помочь. Разговорить короля-нежить? Надо попробовать. Есть ли способы, которые вернут ему разум полностью? Стоит заглянуть в книгу рун, возможно, там найдётся ответ.
