Влад, сидящий на корточках и что-то снова разглядывавший в куче чистого пепла, хмурился. Ванька просто шмыгал носом.
— Насть, а можно на кладбище мне сходить? – наконец, выдавил из себя мальчишка. – Я там в прошлом году частенько бывал, думал цветов каких посадить… Ну, чтобы маме лежать было красиво.
— Можно и нужно, – ответил за девушку Влад. – Непременно сходим, теперь же. Ох, и не нравится мне этот поджог. Скажи, Иван, тот человек, что с вами жил в последние дни, он каким был? Не было ли у него странностей? Все, что помнишь, говори, любые мелочи. Цвет глаз, количество зубов, привычка бегать по утрам…
— Ага, бегать. За пузырем, – хмыкнул Ванька. – Вот как утром просыпался, сразу и бежал. Спортсмен! Мастер спорта по литроболу!
— И как мастера этого звали?
— Толик-алкоголик, ага.
— Вот как… — Беринг поднялся, отряхивая ладони, и тяжело вздохнул. – Грузитесь в машину, поехали. Делать здесь больше нечего.
— А дальше?
— Мои золотые, а дальше все как и планировали, ничего не меняется, едем домой ко мне, в Питер… — Он замолчал словно прервав сам себя, — к нам домой. По дороге закидываем Ваньку в лагерь, конечно. Мы с вами как бы, если вы не забыли, работали все это время в одной экспедиции в Белогорье. У меня камеральные, масса работы, отчетные конференции… Работа не ждет. Лето у меня пора очень горячая, нужно спешить. Ну, и конечно же, наше с вами важнейшее дело. Семейное.
Питер. Слова эти волшебные: лагерь, конференции, экспедиция. Настя с Ванькой восторженно переглянулись. Лето обещало быть… многообещающим.
Сразу стало даже как-то теплее, солнечнее. Ванька поскакал к машине, как козленок, а Беринг обнял Настю за плечи, уткнулся носом в растрепанные рыжие волосы и пробормотал:
— Не нравится мне все это. Пожар, Толик этот… и это пепелище. Видишь ли, оно как чистый лист бумаги: каждый, тут побывавший после пожара, оставляет за собой словно широкую подпись. А почитать было что. Запахи — вещь откровенная. Еще и яблоня эта. Ты заметила: дерево стоит рядом с домом, но совершенно не обгорело? Какие-то аномалии физики. Или… не аномалии.
— Ты что-то предполагаешь? — встрепенулась Настя, прекрасно помнившая, что запахи заменяют для морфов удостоверения личности.
— Я не могу с уверенностью сказать, – Влад задумчиво вытирал пальцы. – Ладно, нам пора ехать. Больше тут делать нечего.
— А Толик? Ты не хочешь ему задать пару вопросов?
— Очень хочу, но времени его разыскивать у нас просто нет. Если мои предположения верны, то… сначала я основательно позабочусь о вашей с Ванькой безопасности. И немедленно. К тому же, мне что-то подсказывает, — он снова вздохнул отчего-то, — деваться ему просто некуда. Всему свое время, родная.
Настя внимательно посмотрела на мужа и молча кивнула.
Несмотря на всю любовь к этому невероятному человеку, которая ее просто порой разрывала на части, с ним было непросто. Из прошлых отношений Настя вынесла совсем другой опыт. С Валькой все у них было на равных. Они знали друг друга отлично, и церемоний не требовалось: могли кривляться, зло шутить, ссориться и мириться сто раз на дню.
Влад был совершенно другим. Закрытый, загадочный, умный. Ироничный. Настя остро чувствовала, что не дотягивает до его уровня, но даже если бы и была она академиком или фотомоделью, ничего бы не изменилось. Он все равно был бы островом, на который волей случая для нее был построен тонкий и хрупкий их мост.
