Другая линия русской православной аскезы – юродство Христа ради, радикальная форма личного смирения и преодоления гордости и тщеславия. Русское юродство достигло высшего расцвета в XV-XVII веках, когда такие святые, как Василий Блаженный Московский, Ксения Петербургская и другие, сознательно выбирали крайне тяжелые условия жизни, терпели голод, нищету, насмешки и поношения, являя в себе пример крайнего самоотречения, терпения и жертвенной любви.
С XVII-XIX веков по русским монастырям ширились строгие общежительные уставы (Саровский монастырь, Оптина пустынь, Валаамский монастырь), отличавшиеся точным регламентом жизни: молитва, труд, пост, богослужения, послушания, исполнение монашеских обетов нестяжания, целомудрия и послушания настоятелю. Практиковался Иисусова молитва, посты, многократные поклоны, длительное стояние на молитве. Были и особые монастырские подвиги: затворы и безмолвие, многолетняя жизнь в одиночестве и молитвенном делании.
Оптина пустынь XVIII-XIX веков дала русскому миру выдающихся духовников (Макарий Оптинский, Амвросий Оптинский, Лев Оптинский и др.), которые строго соблюдали молитвенные правила, практиковали бдения, молитвенные подвиги, а также являлись носителями богатого опыта духовного наставничества по борьбе со страстями, внутреннего очищения души и сердечного трезвения.
Преподобный Серафим Саровский (XVIII-XIX века) стал великим русским подвижником, практикуя крайний пост, три года отшельничества на камне в лесу, ночные молитвы и суровое воздержание. Его пример воплощал русскую традицию телесной и внутренней аскезы, полной самоотдачи Богу, сосредоточенной сердечной молитвы и духовных подвигов по укрощению страстей.
Таким образом, русская православная традиция аскетики отличается богатым опытом физического поста, сурового послушания, богатой практикой молитвенного делания и внутреннего душевного очищения, сочетая телесное воздержание со строгой духовной работой над собой.
Индийская йогическая аскеза: корни и основные принципы.
Индийская йогическая аскеза уходит корнями глубоко в древнюю ведическую традицию и уникальный духовный опыт цивилизации Индии. Само понятие аскезы в йогическом контексте обозначается термином «тапас», буквально – «жар», «пыл горения», что символизирует внутренний огонь, возникающий при добровольных ограничениях и целенаправленных духовных усилиях. Уже в «Ригведе» (одна из самых ранних священных книг Индии, создававшаяся примерно в XV–XII веках до н.э.) тапас представлен как космическая энергия, символизирующая силу творения, духовного пробуждения и очищения. Согласно древним ведическим гимнам, именно тапас породил Вселенную. Таким образом, древнейший индийский взгляд на мир видел в аскетической энергии начало всякого творения и изменения.
Позднее в Упанишадах (духовно-философских трактатах VIII–III веков до н.э.) значение тапаса становится конкретнее. В соответствии с упанишадическим мировоззрением, практика тапаса необходима каждому духовному искателю для преодоления ограниченности чувств и иллюзий бытового существования. Человек, практикующий тапас, использует сознательное ограничение потребностей тела и разума для продвижения в сторону смысла, духовной Истины, глубокого понимания своей внутренней природы. Главным образом эта идея фиксируется в таких древних текстах, как «Брихадараньяка», «Чхандогья» и «Тайттирия» упанишады. Тапас здесь предстает как осознанное самоограничение через пост, молчание, медитацию и контролирование дыхания и чувств, необходимое для достижения состояния атман-видьи – высшего ведения о природе души.
