– Сами или помочь?
Я ни говоря не слова переползаю на кровать, скручиваюсь клубком и начинаю выть.
– Ну ничего, поплачь. – говорит без пяти минут медсестра, укрывает меня одеялом и уходит.
У меня нет мыслей, нет слов, только горе и боль по не рождённому ребёнку.
Просыпаюсь я уже в ночной рубашке. А на кровати весит халат. Вижу, что заходит санитарка Маша
– Это Вы меня одели.
Она оборачивается по сторонам – А, да я, да можно на «ты».
– Когда меня выпишут?
– Это у Фёдоров Ивановича нужно спрашивать.
– А он где?
– Так не пришёл ещё.
– У Вас нет больных?
– Почему же, есть, кто-то ножом раненый, кто-то с похмелья болеет после большого излияния самогона
– Отравление что ли – спрашиваю я
– Оно самое. И пару ребятишек. А остальные амбулаторно лечиться, то есть на дому. Вот сейчас Фёдор Иванович обход по домовой закончит и придёт. Ждите. Хотя он вас все равно ещё не выпишет.
– Почему?
– Крови много потеряли, да и слабая вы ещё. А как вы в реке то оказались?
– Не помню.
– А тело почему все в синяках? Билет кто-то? Поди муж?
– Я не замужем.
– А ребёнок тогда от кого?
– Так нет ребёнка.
– Так был же.
И тут наш задушевный разговор нарушает крик женщины. Машка убегает, но крик продолжается. Кричат достаточно долго. И я не выдерживаю, спускаю ноги в пошарпанные тапки, надеваю халат и медленно выхожу из палаты.
– Маша, что за крики?
– Да, Фёдор Иванович как в землю провалился. А у Васьки походу перитонит
– С чего ты взяла?
– Так Фёдор Иванович давно Люське, матери Васки говорил, что у него аппендикс шалит, вырезать к лешему. Но нет же, довела сына. И Иваныча как назло нет.
– А Васька уже сознание теряет.
– Где Васька то?
– Там на столе уже лежит. Я его подготовила, что бы Иваныч только руки помыл.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
