– Отец, ты что, за мной подсматривал?
– Нет, конечно.
– А откуда ты про всё знаешь?
– Тайган рассказал.
– Он может. Правда, делится всем, чем ведает, он только с тобой.
– Мы с ним братья по духу, а ты пока только мой сын. С кем же ему, как не со мной, делиться?
– Я тоже когда-нибудь стану его братом по духу. И тогда он мне обязательно что-нибудь расскажет.
– И расскажет, и многому научит. Хотя чего ждать каких-то там времён? Ты начинай сейчас говорить с ним.
– Я ещё не умею разговаривать на собачьем языке.
– Звери, деревья, ветер, небо – все говорят на одном языке начала начал – природном. Люди тоже умеют на этом языке общаться. Правда, не все об этом догадываются.
– А что, одной догадки достаточно, чтобы заговорить на природном языке?
– Разумеется, нет. Этот язык надо вспомнить. А для этого необходимо как можно чаще общаться с природой, с представителями флоры и фауны, то есть со зверьми, птицами, травами, деревьями и так далее.
– Я буду с ними общаться и обязательно вспомню язык начала начал.
– Вот это разговор мужчины уже. Я рад за тебя, сын мой.
Обычного и счастливого детства полной беззаботности Барбек был лишён, так как всё его время было занято обучением. О чём особо не переживал и даже не задумывался об этом, воспринимая свою жизнь такой, какая есть. Более того, в редких случаях, когда мальчик оказывался среди сверстников, он не получал той радости, какую испытывают дети от своих незатейливых забав. Его тянуло к взрослым, особенно к отцу, при котором он преображался, становился юношей. И поглощал всё, что слышал от родителя своего.
Аскеру не хотелось думать о грядущем времени, но мысли о нём с надоедливым постоянством возвращались. Он знал, что испытания в жизни человека порой возникают необязательно по причине чьей-то вины, как кара небесная, – они появляются ещё и потому, что так судьбой проверяется сила духа проживающих на голубой планете людей, проверяется их готовность к изменениям. Потенциально каждый человек наделён силой духа, но в действительности быть «крепким орешком» получается не у всех. Плохо это или нет, не знает никто, кроме, наверное, Того, кто на небесах. Одно ясно: без вселенских испытаний богоподобные существа не смогли бы выработать в себе умение противостоять невзгодам. Без трудностей дух человеческий чахнет. Богу угоден всякий живущий на земле, о том знает сведущий. И существо с крепкой духовной закалкой тем паче. Так думал Аскер, понимая, что не каждый, кому выпадает доля незавидная, может её выдержать, какой бы стойкостью он ни обладал. Но также он понимал, что страдания выпадают на чью-то голову неспроста. Возможно, тем, кому удавалось пронести по жизни свой крест достойно до конца, как редким мученикам, тем как небесная компенсация открывалась тайна мироздания, тайна, непохожая на всё, что связывают с этим словом. Тайна сия не прочитывается как на листе слова или как на холсте знаки, она раскрывается в сердце, как свеча загорается в тёмном пространстве. Даже самый маленький огонёк в полном мраке способен произвести потрясающий эффект озарения. Предчувствие такого эффекта придаёт ощущениям утончённые качества. А они способны если не прощупать неведомое, то догадаться о его существовании. И для некоторых подобная догадка является достаточным основанием, чтобы не просто жить и любить, а жить и любить всё и вся. Но для всего этого нужно многое выдержать. Аскер перед смертью будет вознаграждён: он умрёт с улыбкой на лице, говоривший, что он познал нечто, что искал всю жизнь.
