Асоциальные сети - страница 3

Социальные сети запестрели желтым и багрянцем, каждая первая девушка и каждый второй мужик запостили фотографию листопада, купаясь в омертвелых останках деревьев со счастливой улыбкой бессмертных. Марк смотрел на ленту и думал, что где-то в параллельной вселенной дубы и ясени делают селфи на фоне людских кладбищ, также ошибочно принимая энтропию за романтику.

Галя тоже с букетом кленовых листьев, с яркими щечками, на фоне которых цвета осени блекнут. Странная обманка мозга, отвергающего что-то в других, но с удовольствием принимающего то же самое от человека, который тебе близок. Субъективное всепрощение как метод сохранения отношений между людьми. Марк боролся иногда с этим в себе, стараясь трезво оценивать действительность, но ничего не мог поделать, если это была Галя.

В выходные решили надеть старые родительские штормовки, резиновые сапоги, купить корзины и пошастать по окрестным лесам, вороша палочкой подлесок в поисках опят. Ни Марк, ни Галя не ели грибов, но идея настолько их зажгла, что вытеснила на время из переписки все остальное, включая периодические всплески виртуального секса. Марк ждал от прогулки того единения, которого ему не хватало в обычной жизни; тишь леса, теплый, влажный воздух с привкусом разложения и мышей, надеялся он, дадут ему силы сказать те нежности, на которые он еще был способен, но все никак не набирался смелости.

Вместо этого Галя отважно взялась за поиски грибов, убегая и мелькая то справа, то слева между стволами. Устав гоняться за ней, Марк выбрал наиболее сухое поваленное дерево, сел, достал пакет с бутербродами и термос, откусил тот, что с сыром, зная, что с колбаской Галя съест все до единого, и решил написать все то, что хотел выдавить из себя.

Руки Марка забегали по виртуальной клавиатуре; все, что он сотни раз обдумывал, до блеска оттачивая формулировки, теперь само вылетало из-под его пальцев. За пятнадцать минут Марк написал не только о том, чего хотел от нее и от себя, но и о планах на всю будущую жизнь, если, конечно, эта жизнь у них получится. Признания через мессенджер, конечно, выглядят странно, но она сама виновата, что оказалась захвачена азартом тихой охоты. Прочитав еще раз, поправив ошибки и опечатки, Марк отправил текст, услышав прямо за спиной громкий сигнал оповещения. Галя стояла за его спиной и смеялась одними глазами.

– Марк, милый, я все прочитала еще в момент набора.

– А почему молчала?

– Потому что боялась тебя сбить, боялась, что ты так и не напишешь, боялась, что…

– Ну да.

– Я и думать не могла, что ты способен на… Ой…

– Что?

– Но пришел совсем другой текст. Вернее, тот, только другой, совсем другой, не тот, что я читала…

Марк выругался, взял ее телефон, сравнил с текстом в диалоговом окне и снова выругался. Домой шли долго, нарочно петляя сначала вдоль просеки, потом запутывая следы дальними кварталами, Марк объяснял ей свое открытие, Галя радостно вставляла бессмысленные реплики, округляя глаза и заставляя его ругаться в переписке, наблюдая, как слова превращаются во что-то более цензурное.

Все грибы отдали бабкам у подъезда, что не смягчило их огненных взоров, отражающих наркомана и проститутку, но зато не надо было чистить и потом в Интернете смотреть сотни способов, как жарить, солить или делать хоть что-нибудь с ними.

Галя выбежала из ванной голой и уселась ему на живот, бодая головой ноутбук, как кошка, освобождая себе плацдарм для дальнейших действий. Стандартный разогрев язычками, довольно продолжительное кардио с редкой сменой упражнений и финишный рывок, в конце которого Марк замычал; читал такое у одного давно известного журналиста. Галя засмеялась и повертела виртуальным кольцом в носу, усмиряя племенного бычка. Было потешно, Марк тоже рассмеялся.