У многих были спальные мешки и абсолютно все взяли с собой одеяла. Тем и спасались.
Но... мы мёрзли. Конкретно так. И при всём при этом, никто не заболел и не отморозил себе что-нибудь. У меня уже были теории на этот счёт. Одна из них мне нравилась больше всего: некто или нечто нас оберегает. Вот только для чего? И это пугало. Не бывает нахаляву. Я, привыкшая добиваться всего трудом, не верила в безвозмездность происходящего.
Через день, с вселенской печалью на морщинистых лицах, у "порога" моей палатки остановилась пожилая супружеская пара и попросила дать им место.
А меня всё больше начало раздражать наше руководство. Разместив троих стариков, я пошла гулять по лагерю в поисках места, где можно было бы переждать ночь. Идя между группками людей, прислушивалась, о чём они между собой говорят. Костров было много, и тепла они давали достаточно. Только на голой земле сидеть не вариант. Одно из одеял я забрала. Старики промолчали. Были счастливы, что со всех сторон их не обдувает ледяной ветер.
Так продолжалось довольно долго. Кусты стали встречаться всё реже, ночной холод становился злее и безжалостнее.
А сегодня моему великому двухнедельному терпению настал конец. Кажется, я слишком затянула. Мой неконфликтный, в общем-то, характер сыграл со мной злую шутку.
Меня всё это достало и я, как только объявили привал, направилась к нашему "руководству": Арнольду Акакиевичу, который все эти дни словно забыл о существовании своей супруги, Кириллу, мужик пятидесяти пяти лет, бывший начальник отдела сбыта на птицефабрике, третий из них - Виктор, молодой самоуверенный, себялюбивый, в другом мире он был вполне успешным юристом. А потом выловлю этих троих и поговорю с ними. По-хорошему. А дальше, как пойдёт.
- Не дело это, - услышала я, проходя мимо группки людей, сидевших вокруг небольшого костра. Трое мужчин и пара женщин кутались в уже порядком истрёпанные синтетические одеяла и негромко переговаривались между собой. - Они вон в какой палатке ночуют, а мы у костров кости морозим и гениталии. Надо идти и говорить с ними.
Это было правдой: наше "руководство" спало и ело лучше всех остальных. Как и их прихлебатели. Вокруг них собрался десяток крепких мужиков и несколько услужливых женщин. Пока просто готовивших им еду. Честно говоря, возможно, и гревших им постель, точнее спальные мешки, но лично я этого не видела, поэтому не берусь утверждать.
- Пропусти, - хмуро выговорила я амбалу, кажется его зовут Женя, - мне нужно поговорить с руководством.
- Не положено, - ответил мужик и нагло усмехнулся, - лучше айда, прогуляемся вон за тот куст.
- Ну, пойдём, - не раздумывая кивнула я, первой устремляясь в указанную сторону.
Евген не заставил себя просить дважды, и пошагал за мной.
- Красавица, мне Акакиевич говорил, что с тобой лучше не связываться, а оно вона как, легко всё прошло.
- Штаны снимай, - перебила я его, оглядевшись кругом: нужно было убедиться, что нас без проблем обнаружат.
- Ох ты ж, шустрая! Уже снимаю, - обрадованно заржал придурок.
Спустил штаны он так резво, что я даже позавидовала такой скорости. На этом счастье мужика закончилось.
- Маловат он у тебя, что-то, - презрительно хмыкнула я, демонстративно оглядывая его достоинство.
А затем, не давая ему времени ответить, резко присела и сбила его с ног.
Хлоп!
Амбал смачно приземлился голыми ягодицами в сугроб под кустом. Короткий вскрик пролился бальзамом на душу, кажется, его пятая точка напоролась на острую ветку. Маты были чрезвычайно цветистыми.
