– Совершенно верно. Консул Паркс встретился со мной сегодня днем. Он потребовал – потребовал! – отправить губернатора Нагасаки в отставку и послать пять сотен полицейских охранять квартал чужеземцев. А любой отказ воспринимал почти как объявление войны.
Капитан нахмурился. Он хорошо знал Паркса – любезного и обходительного дипломата, у которого, конечно же, были совсем не те цели, что у Брюне, но который при этом всегда умел показать себя человеком разумным и старался всеми силами увеличить влияние Британских островов на архипелаг. Подобная демонстрация силы была совершенно не в его духе; ведь Япония до сих пор не оправилась от страшного унижения, которое потерпела во время бомбардировки Симоносеки.
– Не уступайте, – посоветовал Брюне. – Братство, как всегда, втайне поддержит вас.
– Братство, да, – без особой надежды повторил Токугава. – Западная организация, которая не имеет никакой власти на этом архипелаге. Какое ей вообще дело до того, что здесь происходит?
Улыбка Брюне стала шире.
– Не обманывайтесь, наше влияние куда больше, чем вы можете вообразить… И мы здесь, чтобы вам помочь.
– Но зачем это вам, в конце концов? Не говорите только, что из чистого человеколюбия.
– Предположим, затем, что вы мне нравитесь, – проговорил Брюне. – Этого недостаточно? Что ж, скажем тогда, что положение Японии сейчас до крайности шаткое. Вашему императору стало тесно в костюме для церемоний, остались считаные месяцы, прежде чем он захочет прибрать всю власть к своим рукам. Его больше не устраивает феодализм, он считает даймё и вас, сёгуна, пережитками прошлого. Мы не согласны. Мы считаем, что власть принадлежит народу, крестьянам, самураям, землевладельцам… а не императору, который станет править страной из далекого дворца, окруженного высокими стенами.
Токугава задумался над словами собеседника. Не так давно он читал об ассасинах – как и каждый военачальник, он желал знать своих союзников, – но полученные им сведения вряд ли можно было назвать достаточными. Он понял только, что Братство сыграло некую роль в истории Европы во времена крестовых походов или Французской революции.
Без сомнения, могущественные союзники, но можно ли им доверять?
– Это еще не все, – процедил сёгун сквозь зубы. – Англичанам мало было постучать в мою дверь, они обратились напрямую к императору. И, конечно же, в разговоре с ним они изложили собственное видение недавних событий. Муцухито теперь убежден, что я неправ, что я неспособен обеспечить гостям защиту на наших землях. Он принялся давить на меня, чтобы я принял условия британцев и прилюдно принес им извинения.
На этот раз Брюне задумался. Пока он сам налаживал связи с сёгунатом, британцы понемногу завоевали доверие императора. А это значило, что любые разногласия между двумя странами ослабляли Японию. Так чего же добивалась Англия?
– Что вы собираетесь делать?
– А вы как думаете? Я не могу одним махом испортить отношения и с императором, и с британцами, тем более что у них и правда есть причина винить меня. Я собираюсь принять условия консула и поклянусь сделать все, что в моих силах, чтобы найти убийцу двух английских моряков.
– А вы не боитесь того, что скажут ваши даймё? Кое-кто может принять такое решение за слабость. Подумать, что вы без колебаний пожертвовали губернатором Нагасаки, чтобы защитить себя.
Токугава сжал кулаки и пошел на капитана. Жюль Брюне был очень высоким, и японец едва доставал ему до плеча, однако это ничуть не мешало
