«Заодно можешь заехать в тот ресторан, заказать ту вкусную штуку, которую я ел недели три назад», – любимый номер бывшего начальника. И ничего, что тот самый ресторан – в часе езды в другую сторону, «та вкусная штука» была вообще из другого места и чеки с наименованием блюда, дурочка, хранила только две недели.
Да Андрею еще повезло, что я человек добрый. С той школой руководства, что была у меня, я вообще сама нежность и трепет.
Показать Коржаненко разницу, что ли? Чтобы вопрос «ты мне мстишь» больше не поднимался.
До Выхино ехали без разговоров. Между нами была зажата коробка с бумагами. Я прислонилась к дверям, к которым прислоняться нельзя, Андрей держался за поручень. Мы оба бросали друг на друга короткие взгляды. Я все больше украдкой, а вот парень – не стеснялся демонстрировать свой интерес.
Так что старалась не смотреть на него вообще. Даже наушники достала, чтобы ехать с музыкой и забыть, что Коржаненко рядом. Со своим дурацким приятным парфюмом. Нельзя же мужчинам так вкусно пахнуть!
– Приехали. Дальше я сама. – Выйдя на платформу, попробовала забрать у парня коробку.
– Конечно нет, – возразил он твердо. Пока поднимались, мне этот «ценный» кадр начал лекцию читать о безопасности. Он. Мне. – Уже темнеет. Не могу же я тебя одну бросить. Райончик у тебя тот еще…
– Это все байки, – отмахнулась я. – Нормальный район. Я здесь уже года три живу, и никогда ничего не случалось.
Андрей одарил меня взглядом, полным сомнений.
– Конечно, – протянул парень. – По всей Москве вечно что-то случается, и только в Выхино за три года – ни разу.
Если быть совсем честной, то я действительно не любила бродить одна в сумерках. По ночам – тем более. В сумочке всегда лежал перцовый баллончик. На всякий случай. И, тьфу-тьфу-тьфу, я им так ни разу и не воспользовалась. Однажды думала, что придется собак разгонять, которые недобро тявкали и подкрадывались со спины. Но все обошлось.
Так что переживания Андрея наиграны.
И только я хотела рассказать парню, насколько неправдоподобно он устраивает игры в ковбоя, как плечо отозвалось резкой болью. Чуть не потеряла равновесие, вцепилась в руку Андрея, чтобы не упасть.
– Сумка… – выдохнула, до конца не осознавая произошедшее.
Вернее, вроде понимала: вон парень, который дернул мою сумку, убегает. Меня ограбили. В сумке ключи, документы, кошелек…Не ясно, как теперь в квартиру попасть. И что вообще дальше делать.
Все словно не со мной происходит. Сердце колотится будто обезумевшее, перед глазами… будто не я стою. Вроде как смотрю на все со стороны. Как в фильме. Или как во сне, когда хочешь двигаться, а не можешь. Я не могла. Напал какой-то ступор, с которым я не в состоянии справиться.
Следом пришла волна жара, опалившая лицо.
Проморгалась. И обнаружила, что руки тянет от тяжести коробки, которую мне вручил Коржаненко, чтобы броситься за воришкой следом.
– Андрей! – крикнула. Не знаю зачем.
Все еще находилась в прострации. Видела, как парень быстро догоняет вора. Даже, оказывается, сама побежала. Медленно, неловко.
И было страшно. Очень страшно. Настолько, что хотелось спрятаться. Забиться куда-нибудь в угол и ничего не видеть. Ни проплывающих мимо лиц прохожих, ни то, как Андрей догнал мерзавца и, схватив за плечо, развернул к себе лицом.
И я точно не хотела видеть ножа в руке пойманного парня.
– Андрей, – выдохнула, понимая, что сейчас произойдет. Только сделать уже ничего не могла. Бросить коробку, побежать быстрее… И все равно услышать, как Коржаненко глухо застонал, когда получил удар в живот.
