− Тогда я вынужден прибегнуть к суровым методам.
− А мне плевать! У тебя ничего не получится!
И колдун захохотал. Правда, его веселье было недолгим.
− Татхенган, − Айрен обратился к султану, − твоя очередь.
− А я буду в качестве страховки, на случай, если он умрет, − с коварной улыбкой проговорила я.
Айрен включил монитор, собираясь следить за состоянием пленника. Изображение тела было в сине-красных тонах, где различные оттенки синего означали пониженный уровень температуры, а красный цвет – повышенный.
Я тоже с любопытством смотрела на экран. Коктейль «изморозь» по капле проникающий в вену, постепенно охлаждал руку, и этот холод начинал занимать все большую площадь тела.
Феонирд понял, что с ним происходит что−то необычное. На лбу его выступил пот, от усилий, предпринятых, чтобы избавиться от неприятных ощущений.
− Как действует препарат? – поинтересовался Айрен, обратясь к султану.
− Сначала он замерзнет и вряд ли захочет пережить такую пытку второй раз.
− Уж можешь мне поверить, − вставила я.
− То есть… Татхенган, ты использовал это средство на моей жене?! Как ты мог?
Айрен вдруг рассердился, но я поспешила его успокоить:
− Милый, султан пил его со мной за компанию. И с нами ничего страшного не случилось.
− Мы лечились, − добавил султан.
− А что будет потом? – переведя дух, спросил его Айрен.
− Он денек другой будет веселый и сам не заметит, как раскроет все свои секреты.
Изображение тела на мониторе стремительно синело. Колдуна трясло, он дышал с трудом, из ноздрей вырывался густой белый пар.
− Нет, я не могу на это смотреть, − Айрен встал и отошел к окну. – Все же я врач. Я призван избавлять людей от страданий, а не причинять их.
− Скоро будет кризис, − тоном знатока ответил Татхенган и перекрыл клапан капельницы.
− Не-е-ет… пожалуй…ста… пере…стань, − с трудом проговорил колдун. Из его глаз ручьем потекли слезы. – Пожа…луй…ста…
− Ну вот, он уже просит пощады, − подавив в сердце жалость, холодно произнесла я.
Лицо колдуна покрылось инеем, а слезы и капли пота превратились в льдинки. Мышцы уже не напрягались в отчаянном стремлении пленника освободиться. Он не шевелился, лишь за редким исключением его грудь слегка приподымалась. И я даже отводила в такие моменты от монитора глаза, ибо ясно представляла, как мучительно давались ему эти редкие вдохи воздуха. Внутри все словно разрывается от тысяч остроконечных льдинок.
Глаза его застекленели, но данные монитора показывали, что человек еще жив. Единственным красным объектом на изображении было сердце.
− А у нашего колдуна есть сердце, − усмехнулся Татхенган, − и он очень похож на нормального человека.
− Уже все или нет?
Айрену была неприятна эта процедура. Он с нетерпением ждал, когда все закончится.
− Еще пара минут.
Красный огонек отчаянно пылал, сопротивляясь замерзанию, но вдруг вспыхнул в последний раз и посинел.
Колдун перестал дышать, стиснув зубы, он смотрел в потолок на черное око камеры.
Мы терпеливо ждали, что будет дальше.
Айрен подошел к нам и взглянул на монитор.
− Как он может быть все еще жив?
Но вот сердце колдуна стало краснеть и постепенно красный цвет начал расходиться по его организму короткими жаркими волнами. Холод отступал.
Ресницы пленника дрогнули, щеки покраснели. Он попытался пошевелить пальцами рук и у него получилось. Вскоре оттаяли глаза, и он закрыл их, пытаясь остановить слезы, которые, несмотря на все его усилия, продолжали течь. Наконец, он смог разжать зубы.
