Потом Айрен убедился, что колдун действительно мертв и вместе с султаном положили его рядом с другим покойником.
Потом был убит колдун по имени Псайтерон, после него тот, кто отозвался на имя Хельгемот, а вот с Гумиртосом возникли сложности.
Сразу после призыва о помощи, шторы на зеркале вдруг резко закрылись, и оттуда донесся до нас громкий голос:
− Я − Эктор!
Мы не ожидали, что он так скоро даст о себе знать, и взволнованно переглядывались.
− Феонирд, ты жив?
Татхенган поднес микрофон к губам.
− Эктор, Феонирд пока еще жив, а остальные мертвы.
− Кто ты?
− Не имеет значения.
− Я буду говорить только с лордом!
Татхенган передал микрофон Айрену.
− Я лорд Эшнер.
− Лорд, ты убил моих людей, за это я уничтожу твою планету! – колдун едва сдерживался, чтобы не повышать голос.
− Не горячись, мой друг пошутил. Живы твои люди. Они спят как младенцы. Ты можешь войти и убедиться.
− Но я слышал выстрелы и видел, как нити их жизней оборвались… Ты пытаешься обмануть меня?
Отчего-то от каждого слова колдуна меня бросало в озноб, иногда даже сердце замирало.
− Я гарантирую, что верну тебе людей живыми и здоровыми, если ты вернешь мою дочь и птицу к жизни, и немедленно уберешься со всей своей компанией с моей планеты. Это мое последнее слово! Тебе решать!
Колдун захохотал.
− Смешно ему! – не сдержал восклицание Нацтер.
− Ты рассмешил меня, − наконец, успокоившись, произнес Эктор. – Что ж я исполню твое желание, лорд, я сниму заклятие. Но учти, если хоть один из колдунов не вернется, ты очень пожалеешь об этом!
− Но если и ты не выполнишь мои условия, ты тоже пожалеешь об этом.
− Договорились!
Айрен отложил микрофон.
− Если Армонда очнется, я сообщу, − сказала я, направившись к выходу. Нацтер присоединился ко мне. Вдвоем мы отправились проведать Армонду и Ворону.
Поначалу ничего необычного мы не заметили. Девочка и птица продолжали крепко спать.
− Ворона, проснись, − Нацтер легонько тряс ее, упрашивая открыть глаза.
− Колдуну нужно время, − предположила я.
− Колдуну? – из соседней комнаты, заслышав нас, вышла Гульсияра.
Нацтер оглянулся и застыл от удивления.
− Гульсияра… ты ли это? – воскликнула я.
Ее волосы были лилового цвета. Она была теперь краше чем прежде. Глаза ее светились в восторге оттого, что она смогла произвести на Нацтера впечатление.
− Я не успела нанести макияж, − смущенно проговорила она. – А у вас что–то случилось?
Нацтер поспешил удовлетворить ее любопытство:
− Гульсияра, Айрен уговорил главного колдуна снять с Армонды и Вороны заклятие!
− Так это же здорово! Она уже просыпается?
Гульсияра подошла к постели девочки, с тревогой вглядываясь в ее лицо.
− Она спит, − вздохнула я.
Меня не покидала надежда, что дочка вот-вот проснется. И я ждала. А минуты тянулись так медленно.
− Эктор, наверно обманул, − сердился Нацтер.
− Не спеши, Нацтер. Нужно подождать, − сказала я. – Лучше раздвинь шторы. Снаружи такое солнце…
Нацтер выполнил мою просьбу. Солнечный свет залил комнату, в ней даже стало теплее и уютнее.
− Кракр… − неожиданно встрепенулась Ворона. – Уже утро?
− Ворона! – воскликнул Нацтер. – Ты проснулась!
Нацтер взял ее в руки и обнял.
− Что это с тобой? – птица удивилась.
А я тем временем хлопотала над Армондой. Стоило солнечному лучу коснуться ее личика, как ресницы дрогнули, Армонда вздохнула и открыла глаза.
− Армонда, доченька… − прошептала я, осторожно коснувшись ее личика.
− Мама… − девочка улыбнулась и потянула ко мне руки. – С добрым утром!
