Он догорел и сник.
И тут ее пролился голос,
Как будто вдруг запел родник.
Она сказала мне: – Движенье
И скорость с быстротой люблю!
А я ловлю, лишь то мгновенье,
И воображенье тереблю.
И полетел наш разговор на крыльях,
О скоростях движенья красоту.
Что раньше воспевалось в былях,
Космическую видит высоту.
И Скорость, споря с девушкой в полете,
Ее до голубых высот подняв,
Сказала мне: – В ней есть ведь что- то,
Она могла б летать, пилотом став.
Но голос, глупой Скорости, не слыша,
Я очарован красотой Инной,
Что поднимала нас все выше, выше,
Уже парил с тобою внеземной.
Пространство расступалось перед нами.
Воображенье понесло корабль.
И звезды, мириадам точек, сами,
Неслись навстречу, как туманность Краб.
Внезапно звезды превратились в день.
Корабль автобусом обычным стал.
Шумела за стеклом деревьев сень.
А я движенье сердцем звал.
Но все напрасно. Мы приплыли в город,
Работа нас ждала и жизнь.
И целый день, я ощущал, как голод,
В пространстве звездном ту движенья линь.
Ее, что подарила мне улыбку.
Ее, влюбленную в полет.
И стан ее, как стебель гибкий,
И голос, что во мне поет.
На трамвайной остановке
Повстречался я с тобой.
В новой джинсовой обновке,
В мини-юбке голубой.
Ты одна, а рядом люди,
Смотришь в рельсы полотна.
Вот трамвай, там дальше, едет,
Вот в толпе ты не видна.
И, боясь, что потеряю
Так любимую мою.
Я бегу и взгляд бросаю,
И, найдя, в душе пою.
– Ты ли это? Надя, здравствуй!
Как дела? И, как живешь?
– Не особенно, так знаешь.
Я ведь знала, что найдешь!
– Можно вместе, Ты далеко?
– Нет! Я замужем уже…
Оборвалось, что- то екнув,
Сердце замерло в душе.
Как звон погребальный страшно.
Как склеп холодит воображенье.
И даже сказать не грешно,
Ты дрянь одиночество, без сожаленья.
Я в цепях бы сбежал на галеры,
Кнутом погонщика рабов,
Я рад бы принимать удары,
За друга, у пустынных берегов.
Но нет, один я без друзей в сей жизни.
Влачу существование кое-как.
Хоть имею, может что- то лишнее,
Но все, же это внешне так.
В душе опустошенье и утрата
Тех дней, что пережил вдвоем,
С тобою, что была, когда- то,
Теперь же в сердце ты живешь моем.
Я портрет писал с Музы видимой,
Строки ровно ложились и слог.
Словно встретился я б с любимой,
Водопадом кудряшек смог.
Развивался и пах, как цветенье,
Как мотивом ложится мой слог.
Он во взгляде твоем. В весенней
Отразится в капели б смог.
Нет, стихов этих мало, мало.
Нужно кистью тебя писать.
Чтобы строки прекраснее стали
Краски радуги в них искать.
Фраза, брошенная не к месту…
Старинной Фразы смысл простой,
Когда- то, с кем- то очень знаменитым,
Она вспорхнула птичкою простой
Из клетки слов, им же открытой.
Тогда в пространстве словосочетаний
Она была уместна и нужна.
И вскоре до вершин мечтаний
С простой в известные вознесена.
Так стала Фраза та крылатой.
Но вскоре надоела всем.
И вдруг исчезла с уст куда- то.
Куда же? В книгу на совсем?
Но, Фразе нашей хочется вращаться
В кругу крылатых современных фраз.
Не к месту с уст у нас срываться.
Порхать средь не уместных фраз.
Ты прошла стороной,
Не заметила снова.
Взгляд такой озорной,
Бритвой острое слово.
Может, ты б ожила
В моей сказке той былью,
Что-когда- то была,
Что покрылась уж пылью.
Пылью пылких надежд
Встречи нашей с тобою,
Так Любовь моя, все ж,
Все ж прошла стороною.
Я тебя полюбил
Своей первой Любовью.
Словно мир отворил,
Оросив своей кровью.
С первой ранней Весной
Ты пришла сновиденьем.
