– Привет, – сказал он и сделал шаг мне навстречу. Сашка замер на месте, глядя на меня. Бедный мой пес здорово переживал. Подозреваю, если бы у него был выбор, он бы предпочел остаться с Тагаевым, когда мы наконец расстанемся. Мысль об этом отравляла мое существование, и без того безрадостное. Выходило, что во всем виновата я. Возможно, так оно и было.
– Привет, – ответила я и поспешила им навстречу. Тимур наклонился и поцеловал меня. Если я не отвечу с энтузиазмом, он решит, что мне его поцелуи неприятны, если кинусь на шею, подумает, что делаю это нарочно. Так что я ограничилась еще одной улыбкой и поспешила спросить: – Давно гуляете?
– Минут сорок, – ответил Тимур.
– А я смотрю, свет горит, а вас нет. – Зачем я все это говорю? Глупые беспомощные слова… говорю потому, что молчание тяготит.
– Забыл выключить, – кивнул Тимур, быстро отводя взгляд.
«Что, тошно тебе?» – спрашивали его глаза. «Тошно, черт возьми, – хотелось ответить мне. – Тошно, когда тебя проверяют на вшивость двадцать четыре часа в сутки. Тебя не разубедишь, меня не переделаешь. Напиться бы с горя, а еще лучше – сбежать куда-нибудь. Напьюсь, решишь, что от горя, сбегу, подумаешь, что к Лукьянову. Полный бред».
Я взяла его под руку, и мы направились к дому. Я смотрела на его лицо, спокойное, с неясной улыбкой, и как будто читала его мысли. А он наверняка думал, что читает мои.
– Как твои друзья? – спросил он, поворачиваясь ко мне.
– Отлично. Лялин помолодел, а Вешнякова просто распирает от самодовольства. Тебе от него привет.
– Спасибо.
– Как у тебя прошел день? – поспешно спросила я.
– Неплохо.
О своих делах он предпочитал молчать. Может, думал, что его дела меня не касаются, а может, сохранил эту привычку с тех времен, когда распространяться о его бизнесе в самом деле не стоило. Теперь Тагаев числился в крупнейших предпринимателях области и исправно платил налоги. Некоторое время назад я думала, что он махнет в политики (Лялин утверждал, что натура у Тагаева деятельная и парню требуется развернуться по-настоящему), но Тимура эта идея не увлекла. Он занимался своими делами, избрав рабочим местом заднюю комнату ресторана «Шанхай», принадлежавшего ему. Хотя офис тоже имел место, однако там он появлялся редко. В семь вечера он обычно приезжал домой, гулял с Сашкой или смотрел футбол. Друзей у него не было, да и не могло быть: наличие друзей предполагает хоть какую-то откровенность, а Тимур человек закрытый, с душой, застегнутой на все пуговицы. Дважды в неделю он играл в карты, трижды ездил в фитнес-клуб. Наша совместная жизнь была размеренной и событиями похвастать не могла. Прогулки, игра в шахматы, ужин все в том же ресторане. По выходным мы ездили за город, катались в зависимости от времени года то на лыжах, то на лодке. В апреле он купил яхту, но отправиться на ней в путешествие мы пока так и не собрались.
Если бы не его взгляд инквизитора, меня вполне бы устроила такая жизнь. Почему сам Тагаев предпочитал жизнь пенсионера – для меня загадка.
Сашка плелся сзади, мы несколько раз останавливались, поджидая его.
– У тебя завтра выходной? – спросил Тимур. В оригинале это должно звучать так: «Ты и завтра смоешься на весь день, несмотря на субботу?»
Интересно, сколько он еще продержится? И сколько все это выдержу я? Разумеется, вслух я сказала совсем другое:
– Выходной. С утра у меня кое-какие дела, но к обеду я освобожусь. Может, испробуем твою покупку в деле? – растягивая рот до ушей, спросила я. Меня саму тошнит от моей фальшивой улыбки.
