«Да пошёл ты… – сморщился Решка, ковыляя по метапласту, и прислушиваясь к ощущениям. – Какие тут сервисные центры, Фобос тебя разорви, если мозг набекрень…»
Но существовал и вариант переноса кибермозга в человеческое тело.
Откуда-то он знал, что подобные операции – не редкость, по крайней мере, были распространены раньше, до заключения его в киборга. Перенос сознания на твердотельный носитель, подготовка тела, замена головного мозга специальным интерфейсом, подключение кибермозга… Вуаля. Человеческое тело и электронный мозг. «Получите и распишитесь…» Но в последнее время популярность подобного рода операций резко снизилась – слишком уязвим был кибермозг к внешним влияниям, взлому, сетевым атакам… Поднять и настроить хорошие «экраны» могли только специалисты-сетевики, а таких было немного. Обычному же обывателю хватало и куска биомассы между стенками черепа. Да, быстродействие меньше. Да, память несовершенная. Но зато – ешь-пей в своё удовольствие, люби жизнь, и двигайся в могилу, так сказать, не приходя в сознание. «Зачем нужен кибермозг? Ведь от него же поумнеть можно!» – вспомнился Решке эпизод какого-то голошоу, и он скривил потрескавшиеся губы в кривой усмешке.
– Надеюсь, за этой дверью находится большой-пребольшой шоколадный торт с глазурью… – прошептал он, пытаясь сообразить, как опирается этот древний биомеханизм. – Размером с киборга. На меньшее я не согласен!
– Ладонь на идентификатор положи, гой ты еси, – донеслось из незаметного динамика над перепонкой. – Правее, правее…
– Я не понял, кто кого сношает?! – притворно возмутился Двадцать Шестой, шлёпнув ладонью по незаметной панели сканера. – И, главное, куда?..
Перепонка треснула, нехотя уползая в стены. В большой комнате за ней, обшитой всё тем же янтарным метапластом, был сервирован стол, уставленный судками и источающими пар блюдами. Запахи, доносившиеся от стола, могли вызвать слюнотечение даже у трупа, а Решка сейчас чувствовал себя живым, как никогда. И едва не захлебнулся.
– Оделся б ты, добрый человек… – откуда-то из-под потолка прокряхтел голос искина. – Нечего тут телесами отсвечивать, ничего нового для себя я всё равно не открою в человеческой анатомии.
Решка смутился, осознав, что полностью обнажён, и, прикрыв ладонями пах, добрался до пакета, лежавшего в кресле. Одевшись в свободные серые брюки-трансформеры, бежевую рубашку из искрящейся моноткани и лёгкие спортивные туфли, он почувствовал себя намного лучше, и приготовился приступить к трапезе.
– Мемета, подскажи, пожалуйста, сколько времени прошло с момента моего отключения? – попросил Двадцать Шестой, смакуя прохладную воду, налитую в высокий тонкий стакан.
– Три стандартных дня и восемь часов, причём эти часы ты бессовестно продрых, агент… А оперативная задача ждать не будет, знаешь ли, – искин вздохнул. – Так что кушай, приходи в себя, и начнём работать.
Посреди безбрежного моря, заполненного спрессованными за долгие века и тысячелетия криками чаек, шелестом волн, набегающих на песок далёких берегов, треском раскрывающихся парусов древних кораблей, и дивным вкусом выдержанных китовых песен, на маленьком плоту лежал, раскинув ноги и заложив руки за голову, человечек в белых одеждах, и мечтательно смотрел в нависающее небо. Вместо звёзд над ним проплывали окутанные сияющим газом галактики, сталкивающиеся и разлетающиеся, плюющиеся яркими выбросами джетов сверхмассивных чёрных дыр, и осыпающиеся сверкающим прахом выгоревших светил.
