Астера. Лич - страница 3

Мар кивнул, прикрыв глаза. Тяжело вздохнул, но ничего не сказал.

Все силы уходили на то, чтобы не напугать мальчишек перекошенной от боли физиономией. Рассказывать им, чем в начале лета закончилось для их сестры обучение в Академии… нет. Не сейчас. Может, чуть позже, когда вернется отец.

Шуга метнулся в кухонный закуток, налил в широкое блюдо теплой воды из чайника. Достал с полки над посудным шкафом чистое полотенце.

– Папа говорит, что если какая-то рана, надо промыть…

Но в голосе его не было никакой уверенности.

– Поставь вот тут. Я с этим как-нибудь сам. Рассказывайте, лучше, как вы здесь? Какие новости в городе? В школе?

Трой освоившись, подсел поближе и принялся рассказывать про свою школьную жизнь. Про класс, в котором всего-то семь учеников, про учебник один на двоих, зато с картинками… про кошку, которая приходит спать прямо в класс, а ее никто не прогоняет, наоборот, все сидят очень тихо. Кошка серая в полоску и громко мурлыкает.

Мар слушал, кивал. Задавал наводящие вопросы, но Шуге все равно казалось, что все мысли дракона сосредоточены на чем-то другом.

Он ошибался: Мару было жизненно необходимо поддерживать этот разговор, чтобы не сосредотачиваться поневоле на внутренних ощущениях, на боли в разбитых и обожженных пальцах и в распаханной орденским палачом спине.

Пока Трой рассказывал, Шуга принес кружку с водой. Сначала протянул дракону, но сразу понял, что он не сможет его взять, и смущаясь, предложил:

– Погоди, я сейчас ко рту… только не захлебнись…

Мар жадно выпил воду и поблагодарил сразу обоих мальчишек. За все – и за то, что в дом пустили, и за воду, и за то, что развлекают. За то, что без сомнений кинулись помогать.

Он и сам не знал, какая такая магическая кривая при безадресной, не просчитанной телепортации вынесла его к дому Вальтара Самума. Он думал – размажет о скалы где-нибудь в пустошах или и вовсе выплюнет где-нибудь бесформенным куском мяса химерам на поживу…

Трой, посопев, подсел к Мару сбоку и ткнулся лбом ему в плечо.

– А помнишь, как мы на обрыв ходили? Летом? И костер…

– Помню.

Мар несколько раз бывал в Белуше, и каждый раз обязательно заглядывал к Вальтару и его сыновьям, объясняя это, разумеется, обещанием, которое дал Янке.

Сказал же что будет присматривать? Ну вот, он и присматривает. Все честно!

– А помнишь, как я палец обжог? Когда картошку доставал?

– Помню, конечно.

– Знаешь, как было больно?!

– Можешь не сомневаться…

– А ты сказал, что если плохо или больно, то есть один способ, чтоб было легче. Помнишь?

Мар промолчал.

Тот летний вечер, закат над циркусом, костер с теплыми искрами… и маленький Трой, который мужественно пытается сдерживать слезы, но они все равно текут. А виновата во всем, конечно… картошка! Которая оказалась слишком уж горячей… и теперь ее даже не хочется есть…

– Трой, ну отстань ты от Мара, видишь, ему больно! – вступился Шуга.

– Да нет, ничего. Просто вспомнилось. А, правда, хороший был день… даже несмотря на картошку.

Трой широко улыбнулся.

– А мне твой способ, во, как пригодился…

– Это песни-то орать? Вместо слез? – поднял брови Шуга и тоже уселся прямо на пол, по другую сторону от Мара. – Точно. Мы про Скальда пели. И про «легужабу». Только у Троя медведь ухо оттоптал!..

– А тебе слон!

– А слонов не бывает!

– А все равно.

– Так это поэтому ты теперь все время чуть что не так, то сразу: «Легужаба в темной норе, Легужаба в мокром тепле! Я поймаю тебя легужаба, тебе не скрыться!»…