– Помогите… – пораженный мотал головой. Глаза его закатились.
Живых нацепил на изможденное запястье мужчины медицинский браслет, подсоединил к зонду. Присел на корточки, вглядываясь в лицо поселенца.
– Сколько вас?
Тот бессвязно забормотал. Бой-Баба пошла вперед, считая людей и выискивая среди них тех, кто оставался в сознании.
В глубине зала тени сгущались. В темноте что-то шевелилось. Бой-Баба включила фонарик и тут же отскочила, наступив на что-то мягкое.
Видимо, пораженные из последних сил стаскивали сюда умерших. Свет фонарика упал на беззубый оскал. Лишенная глаз и волос голова… Ноги и нижняя часть туловища мертвеца уходили глубоко в перепончатое покрытие стены. Перепонки шевелились, издавая чмокающий звук. На глазах Бой-Бабы тело дернулось и продвинулось еще на несколько сантиметров вглубь стены.
Да, система очистки не тянет, вновь подумала Бой-Баба. Троянец тоже не резиновый, столько трупов переработать…
Кто-то потянул ее за руку. Бой-Баба оглянулась. Позади нее, тяжело дыша, стоял дядя Фима. Он смотрел на потихоньку пожираемый труп, и глаза у него были круглее обычного.
– Тадефи с тобой? – торопливо спросил он. – Ты ее видела?
Бой-Баба помотала головой.
– Только что с нами была! – Дядя Фима беспомощно огляделся, пошел вдоль стены, перешагивая через тела и растерянно всматриваясь в почерневшие лица трупов.
– Ее здесь нет! – крикнул он Живых, подняв наконец голову, но мягкие оболочки далеких стен и высокого потолка поглотили звук. Со своих подстилок на полу на них оглядывались больные.
Живых подбежал к Бой-Бабе с дядей Фимой, держа в руках бутылочку с антисептиком. Лицо его, бледное от волнения, посерело, когда он увидел трупы.
– Надо идти искать, – сказал он, тяжело дыша. – Говорил я ей от меня не отходить! – Живых возбужденно огляделся. – Она ж зайдет черт-те куда! В Троянцах человека год искать можно. Иногда, говорят, только по трупному запаху и находили. – Он смотрел прямо перед собой, но губы у него тряслись.
Что-то он уж очень волнуется, подумала Бой-Баба.
– Уж сразу трупный запах, – проворчала она. Оглядела зал. – Спокойно. Сейчас пойдем искать. Никуда Тадефи не денется.
Она сделала шаг, высматривая среди лиц кого-нибудь поприветливее. Действительно, каждый Троянец был устроен на свой манер. Пойдешь искать наобум – он будет тебя водить кругами. Год не год, но добрую неделю промаешься. Вот если бы кто-то из здешних вызвался быть проводником по их носителю…
Тут ее потянули за стальной локоть.
– Простите, – прошелестел глуховатый женский голос.
Бой-Баба обернулась. Позади стояла, завернувшись в одеяло поверх засаленного комбинезона, маленькая худенькая женщина с глубоко посаженными глазами и сильной проседью в нечесаных волосах мышиного цвета. Ранние морщины избороздили осунувшееся лицо. Но рука ее была нежной и легкой, и улыбка тут же осветила больное лицо.
– Я, кажется, знаю, где ваша девочка, – сказала женщина, повернувшись к дяде Фиме с Живых. Она тяжело дышала, всхрипывая и морщась. – Мне показалось, что она… кого-то увидела среди больных. У нее было такое лицо, как… как будто она кого-то узнала.
– Кого она могла узнать?! – возмутился Живых. – Мы тут пять минут всего.
Женщина пристально посмотрела на астронавта.
– У нее было такое лицо, – повторила она, – словно она испугалась кого-то и… убежала. Я вам покажу, куда.
Она выплевывала короткие, рубленые фразы – воздуха в гниющих легких не хватало.
