Астронавты. Отвергнутые космосом - страница 6

– Можешь идти, – скомандовала она Питеру. Тот сгреб с приборной доски свои планшетки и датчики и, прижимая к груди, поспешно скатился по лесенке. Бой-Баба смотрела, как он вперевалку бежит к шлюзу дезинфекционной очистки. Поднялся люк, Питер вошел внутрь. Она отвернулась к раненому.

Время от времени она поправляла сползающую с сиденья руку поселенца, поглядывала на показания датчиков. Живой пока. Сердце качает кровь. Лечению снежная чума и впрямь не поддавалась, но, если захватить вовремя, то можно, наверно, хоть сознание сохранить, пересадить в донорское тело. В тюремной больнице после аварии она видела таких… пересаженных. Ничего, живут себе.

И этот мог бы жить. Она стиснула зубы.

Человек дышал спокойней, почти без напряжения. Она порылась в аптечке, вколола еще кардалгин. Доза большая, но какая теперь разница…

– Знаешь что, – вполголоса сказал Живых. Бой-Баба подняла голову. – Наверняка это не единичный случай. Я считаю – на базе уже заражение. Поэтому он и шел к нам.

– За помощью, – кивнула она.

– Надо будет еще раз поговорить с капитаном, – продолжал Живых. – Ехать на базу не завтра, а сейчас же. Подготовить медблок. А Рашида этого на консервацию, если вякнет.

Пораженный захрипел. Бой-Баба повернулась, погладила по руке, что-то сказала по-русски, что именно – потом не смогла вспомнить. Зато хорошо запомнила жесткие сухие глаза Живых.

Датчик на гермокостюме поселенца мигал. Все медленнее. Слабее.

Медленнее.

Погас.

Вдвоем с Живых они отсоединили от костюма датчики. Руки в перчатках сложили на груди. Накрыли тело с головой тканью термопокрытия. Вот так он и вернется на базу…

– Пошли? – спросил Живых.

Она медлила. Странно, что врач не подумал о протоколе – хотя что ему, он рассчитывает на медиков с базы поселенцев.

Бой-Баба нагнулась и стала расстегивать гермокостюм. Без эметтера личность по-другому не установить, нужен непосредственный осмотр тела.

Выполнив все предписания протокола и сняв данные с чипа, Бой-Баба сохранила информацию на своей карте памяти. Сделала несколько снимков с разных ракурсов, так, чтобы за смотровым стеклом не было видно лица. В костюме поселенец выглядел молодцом, бравым героем-астронавтом. Вдруг семья захочет узнать, как он погиб… детям будет что показать.

Расстегнула костюм. Осторожно, стараясь не касаться открытых участков кожи, проверила внутренние карманы. Начатая пачка каких-то таблеток, больше ничего. Она повертела пачку в руках, но названия на ней не было – просто картонная коробка. Желтоватые пилюли в прозрачных кармашках серебристой упаковки. Большинство уже раскрошилось – наверное, он подмял коробку под себя, когда упал…

Бой-Баба оглядела тело – что еще забыла? Вроде ничего. Отсоединять эметтер? Нет, на базе завтра сделают сами.

Вот теперь можно его оставить.

– Не понимаю, как он вообще оказался тут один, без транспортера? – повторила она. – Почему шел к нам, а не к себе на базу?

Живых не ответил. Он присматривался к телу, водя рукой по поверхности гермокостюма. Затем кивнул Бой-Бабе, и вдвоем они перевернули человека на живот, лицом вниз. Живых провел перчаткой по лопатке, и вдруг рука его замерла. Он кивнул напарнице. Отнял руку.

На серебристом материале гермокостюма сияла искорка.

Бой-Баба присмотрелась. Глаз автоматически настроил фокусировку, тут же заболела голова, но Бой-Баба уже поняла.

Пробоина.

Искусственные волокна по краям микроскопической дырочки – оплавлены. Вероятно, так же оплавлена и кожа под костюмом. И внутренние органы под ней.