Все еще сжимая в руке телефон Самойлова перевела взгляд на снимок Лизы и непроизвольно поморщилась. Кто бы знал, как невовремя иногда бывают звонки от, в общем-то, добрых людей, которые к тому же преданы своему делу. Она ведь чувствовала, что была близко к разгадке, очень.
«Ладно, но игра еще не закончена», – Ира поднялась и убрала снимок в сумку. Ей оставалось обуться и закрыть за собой дверь квартиры.
Между тем Исаев уже подходил к своему дому.
Бросив взгляд на столпотворение машин во дворе («Кто-то в кого-то въехал?»), Андрей, не вдаваясь в подробности чужих проблем, придержал дверь для невысокого полного парня лет девятнадцати-двадцати, может быть, чуть постарше. Молодой человек как раз выходил из подъезда с кипой газет, которые он прижимал к груди одной рукой, толкая другой впереди себя сумку на колесиках. Кивком ответив на признательный взгляд парня, Исаев переступил порог и наткнулся на колючие глаза консьержки, сидевшей, как сыч, в своем «домике».
– Доброе утро, Елена Михайловна, – усмехнулся Андрей.
– Доброе утро, Андрюша, – и женщина, расслабившись, уткнулась в экран телевизора.
Задержавшись у почтовых ящиков, Исаев, погремев ключами, открыл дверцу своего бокса, выгреб порядком надоевшие ему рекламные проспекты, листовки и очередной привет от Мосэнерго в виде квитанции на оплату. Свалив всю промо-продукцию в стоявшую рядом коробку, Андрей пошарил в глубине почтового ящика. Ему все казалось, что там есть что-то еще. В этот момент его пальцы нащупали нечто узкое, плоское, плотное. «А это еще что?» – Андрей потянул «это» из ящика, и на свет появился конверт, который можно купить в любом отделении Почты России. Но этот конверт был лишен какой-либо маркировки. «Ну и кто же нам пишет?» – Исаев повернул «посылку» к себе лицевой стороной и впервые за это утро пропустил вдох.
На конверте стоял его адрес: «Ул. Варги, дом Х, стр. Х, кв. 40». Но дело даже не в том, что его адрес был указан с абсолютнейшей точностью, а в том, что написан он был прекрасно знакомым Исаеву почерком. Тем самым. Каллиграфическим. С характерной для НЕЕ, если судить по ЕЕ дневнику, завитушкой под буквой «у».
«Ну здравствуй, Лиза», – и в голове Андрея подвисли все мысли разом. Исаев уставился на серый кафель подъезда. Разум твердил, что так не бывает, что – ТАК! – быть не может. Следом ему в голову пришло уж совсем идиотское: «А может, конверт надписывала не Лиза?» Но интуиция говорила: «Не смей отрицать очевидное». И вслед за растерянностью к Исаеву пришло нереальное чувство злости.
Подобные «подарки» судьбы Андрей ненавидел и никогда не ценил: за них потом приходилось чересчур щедро расплачиваться. Хотя, если вдуматься, он со вчерашнего дня подозревал, что Лиза может что-нибудь выкинуть. Например, взять и связаться с отцом, чтобы сказать тому: «Я жива». Или что эта милейшая барышня, будучи в курсе того, что Алекс в СИЗО, могла попросить своего батюшку выпустить бро. Но Исаеву и в голову не пришло, что дочь Домбровского может иметь доступ к личным делам бывших сотрудников папеньки, раздобыть там его адрес и сделать вот такой, абсолютно не прогнозируемый ход.
«Ну так что, – и Андрей неприятно сощурился, – позвонить сейчас лопухнувшемуся Домбровскому и задать ему один вопрос, ответ на который я бы очень хотел получить? Хотя… а ну-ка, стоп. Подождите-ка». И вместе с конвертом, который он теперь держал за угол – так, чтобы больше не пачкать его отпечатками собственных пальцев, Исаев направился к консьержке.
