Никита протянул зажигалку жрецу, приложив руку к сердцу и отвесив лёгкий поклон, показывающий, что он её дарит, и подарок этот – от всего сердца. Да и зачем она ему, если в пачке осталось всего две сигареты?
Жрец принял подарок с радостью и сам приложил руку к сердцу, а потом – ко лбу. Тут же из его рук зажигалку взял второй жрец и высек огонь пару раз.
Никиту взяла досада. Если они будут постоянно баловаться зажигалкой, то газ быстро закончится. И объяснить нельзя, языка он не знает.
Но, видимо, подарок сыграл благоприятную роль. Жрецы сказали что-то атланту, тот кивнул, тронул Никиту за руку, и оба вышли из пещеры.
Атлант похлопал Никиту по плечу. Сделал он это легонько, но Никите показалось, что его по плечу ударили – силы и вес были несоизмеримы.
Атлант улыбнулся и ткнул себя в грудь пальцем:
– Кави.
Никита кивнул:
– Никита, – произнёс он медленно, чтобы атлант понял.
Тот медленно, нараспев повторил его имя по слогам:
– Ни-ки-та. – И засмеялся.
Блин! Зубы у атланта были белые, большие и крепкие, как у лошади.
Атлант повёл его вокруг скалы по площадке, потом они взошли по вырубленным в скале ступеням на последний, третий ярус.
В пещере горел костёр, над которым на вертеле жарилось мясо. Вокруг костра сидели несколько человек, и все с вожделением смотрели на него. Пахло натуральным шашлыком, но кусок мяса был большим, как бычья нога.
Атлант показал на Никиту и что-то долго говорил другим.
Никита скромно уселся на полено в стороне от костра: он никого не знает, он – гость.
Атланты враждебности не проявляли, наоборот, Никита периодически ловил на себе заинтересованные взгляды.
Когда атланты сочли, что мясо достаточно прожарилось, они сняли его с вертела. Один из них вытащил из-за пояса бронзовый нож и ловко порезал мясо на куски. Нож был большим, и в мире Никиты вполне мог сойти за короткий меч. Атланты сами велики, и предметы обихода тоже имеют размер соответствующий.
Достали глиняные чашки, мясо разложили по ним и одну из чашек протянули Никите. Кто бы отказывался?
Никита кивнул в знак благодарности, вслух сказал «спасибо» и взял миску. Немного подождал, пока мясо остынет, и откусил кусок. По вкусу оно напоминало куриное, но не белое, а то, что называется окорочка. Немного жестковато, но есть можно было вполне.
Кусок был большим, как и у других. Одолеть его Никита не смог, почувствовал, что сыт. Он отодвинул миску от себя. Один из гигантов тут же пододвинул миску к себе и стал доедать.
Потом аборигены взяли по веточке, расплющили, разжевали концы и, как щёточками, стали чистить зубы.
Никита был поражён. Взяв себе ветку, он проделал то же самое.
Аборигены в растениях понимали толк. Ветка была с запахом приятным, наверное – из семейства мяты или эвкалипта.
Поев, атланты улеглись отдыхать на лежанках – у каждого было своё ложе из охапки сухой травы.
У Никиты лежанки не было. Он покрутился на жёстком камне, да и уснул – уж очень устал за сегодня. Даже снов не видел.
Под утро в пещере стало свежо. Никита проснулся, поднял голову: атланты спали, как малые дети. Похоже, племя приняло его к себе. А уж гостем временным или насовсем, зависит только от него. Что ж, надо учить язык, перенимать обычаи.
Атланты тоже проснулись и вышли из пещеры. Никита не отставал. Спустившись со скалы, они направились к ручью. Умылись, напились воды.
Похоже, наступало время охоты. Один из атлантов нашёл на земле камень, по меркам Никиты – большой, крупнее человеческой головы, и вложил его в пращу, свитую из лиан. Вся группа направилась к лесу, причём совершенно не скрываясь.
