– Ты специально сел спиной ко входу, да? – спросила она.
– Да. Вернее, нет. Вернее, так получилось, – я запыхался, чувствуя, как во рту у меня все пересыхает, и я становлюсь красным как рак.
– Пиво пить перед вином это дурной признак! – уже тогда она диктовала мне свои условия.
– Тут не было минералки, – я пытался протестовать, но слабо, а через секунду мой мир перевернулся вверх тормашками.
Она прикоснулась к вину лишь однажды, сказав, что алкоголь не любит. Плакали мои пятьдесят евро, но в тот момент я об этом не думал. Она говорила без умолку, стараясь избегать длинных сложноподчиненных предложений. На вид ей было не более двадцати лет, она была свежа как утренняя заря, а вид ее лучистых глаз, обрамленных роскошными бровями, сводил меня с ума. Голос ее звучал так, будто все оркестры мира вмиг заиграли свои лучшие творения, наполняя атмосферу вокруг невообразимо прекрасным звучанием.
Я понял, что трезв как стекло. Она съела легкий салатик, в который официант забыл положить сыр. Мы в шутку попросили книгу жалоб, а когда ее принесли, она что-то написала на непонятном языке.
– Откуда ты? – спросил я.
– Из России. Я живу тут почти год. Пытаюсь найти себя в этой жизни.
– Россия. Это страна, о которой мне рассказывал мне мой дед. Во время Второй мировой войны он воевал в ней в составе авиационной эскадрильи «Нормандия – Неман».
О свое втором деде со стороны отца, оставшемся на территории режима Виши, я предпочел не упоминать.
– А это что такое? – ее вопросы были наивно-прекрасны.
– СССР был союзником Сражающейся Франции по антигитлеровской коалиции. Вместе мы громили нацистов. Наши летчики помогали вашим в деле справедливой войны.
– А разве войны справедливы?
– Да. Есть войны агрессивные. А есть справедливые. Правда, всякий человек по-своему мнит понятие справедливости.
В тот момент я забыл свой развод и свою жизнь. Я упоенно рассказывал ей обо всем, что знаю. Она слушала внимательно, посасывая безалкогольный коктейль через трубочку.
– Ты хорошо знаешь историю. Кто ты? – спросила она и задорно вздернула головой. Этот ее жест впоследствии сводил меня с ума каждый раз, когда ей надо было меня на что-то уговорить. И это всегда срабатывало.
– Я пишу сценарии для исторических фильмов, – соврал я. Не мог же я тогда сказать ей, что на самом деле пишу сценарии для эротических триллеров. А история и иностранные языки на самом деле мое хобби.
– Ты отдыхаешь тут или живешь?
– Отдыхаю. Я приехал чтобы избавиться от суеты мегаполиса.
– А тут я. Мешаю тебе, наверное, – в ее кокетстве была дьявольская привлекательность.
Я тотчас уверил ее в том, что ничуть не мешает. Дичайшее желание разрывало меня на части при виде ее губ, сердце стучало как отбойный молоток. У меня не было женщины два года, так как я очень щепетилен в вопросах секса. Меня отталкивают пьяные женщины и проститутки, а также легкомысленные milfs типа той, что сидела недалеко от нас и всем своим видом показывала, что не против заняться развратом прямо на столике под светом фонарей.
Я понял, что не знаю ее имени.
– Lia, – произнесла она и наивно опустила глазки.
Я назвал ей свое имя, хотя уже представлялся. Вообще, мысли мои путались, несмотря на кажущуюся стройность моей речи. Я умел говорить и знал это. Мы говорили, как сумасшедшие, а я не переставал восхищаться ее божественными чертами.
Пухлые губы на немного кругловатом лице манили словно мед. Она была ярко выраженной славянкой, глаза лучились добротой и легкой смешинкой. Красивые пальцы с розовым маникюром изящно держали бокал, но при всем этом ее движения был немного порывисты, отдавая некоторой резкостью, что разительно отличало ее от женщин, бывших у меня до нее: томных и следящих за каждым своим движением аристократичных метресс.
