– Посмотреть-то всегда можно, – равнодушно сказал человек. – Только что мне с того?
– И еще: вы можете таким управлять?
Консерва на миг замер, задумался – и снова вернулся к своим занятиям: что-то обрезал, подвязывал, окучивал… Что здесь выращивали, Мах так и не понял. Наверняка – что-то противозаконное.
Он уже решил, что здесь – дохлый номер, когда Консерва невинно поинтересовался:
– А куда вы хотите лететь?
– В Конгло, сказал Мах. – Считайте – в самый глухой сектор.
Консерва недоверчиво покосился на Маха. Сказал:
– Эк, хватил – в Конгло… Ему бы соседнего астероида доползти. Ладно, посмотреть-то я посмотрю…
Кло осторожно подмигнул Маху, словно бы говоря: «Спец, свое дело знает».
– Только вот, в чем загвоздка, – сказал Консерва. – Помойным бизнесом здесь заправляют серьезные люди. Угона они так просто не простят…
– Так мы и не собираемся сюда возвращаться, – усмехнулся Мах.
Консерва странно посмотрел на Маха. Видимо, у него был свой взгляд на эту проблему.
А Одноглаз, как завороженный, пялился единственным глазом на невероятную, ослепительную, фантастически живую зелень.
В бункере прыжкового двигателя царила пронзительная, просто медицинская чистота. Даже не верилось, что на этой ржавой посудидине есть такое место. Консерва подсоединил к системам какой-то хитрый приборчик, и теперь наблюдал за данными, плывущими по гладкой, будто стеклянной, стене.
– Что ж, – чуть скривившись, сказал он. – Пожалуй, если рискнуть здоровьем, один прыжок совершить можно. Вы не боитесь сгинуть во внепространстве?
– Мы не сгинули в огромной куче дерьма – чего нам бояться внепространства? – усмехнулся Живодер.
– Отлично, – взгляд Маха вспыхнул. – Так вы с нами?
– Только один момент, – поднял руку Консерва. На этот раз его ладонь была в стерильной белой перчатке. – Видите эти цифры?
– Вижу, – сказал Мах. – Только не понимаю ничего.
– Это остатки ойла, – пояснил Живодер.
– Точно, – кивнул Консерва. – Его не хватит даже до границы с Конгло…
– А если заправить?
– На астероиде нет ойла. Внутри системы эти корыта летают на дешевой дряни, которой вполне достаточно для перемещения между планетами. Но для прыжка такое топливо не годится…
– Куда мы в состоянии долететь? – чуть помрачнев, спросил Мах.
– Только до Гидры, – внимательно глядя на Маха, сказал Консерва. – Других вариантов нет. Но со Второй Гидры проще улететь. Там есть гавань…
– Не нравится мне это… – проговорил Живодер. – Слышал я про эту Гидру – ничего хорошего.
– Зато я не возьму никакой платы, – сказал Консерва. – Давно хочу убраться отсюда – вы просто редкая удача для меня…
– Тогда летим? – нетерпеливо сказал Мах.
Консерва чуть улыбнулся и покачал головой:
– Только завтра.
– Зачем ждать?!
– Мне нужно закончить кое-какие дела. А сейчас – пройдем на мостик. Я хочу посмотреть, что с управлением…
Мах лежал посреди тесного мостика, укрывшись какими-то ветхими обрывками. Рядом оглушительно храпел Кло, беспокойно вскрикивал во сне Одноглаз.
Всю ночь Мах не мог заснуть. Не оставляли мысли о беде, незаметно, как тень, наползающей на Землю. Кто его знает – может, уже поздно, и он зря торопится?
Нет, об этом даже думать нельзя. Вперед, только вперед…
Атомное сердце неслось впереди событий, не давая расслабиться телу и сознанию. Воображение строило ужасающие картины, и Мах ничего не мог с этим поделать: сжав зубы, снова и снова бессильно наблюдал, как гибнут друзья и просто ни о чем не подозревающие люди…
