Атомные в ремонте - страница 14

Теперь уже никто не мог жить без планирования, и моя популярность за пределами управления стремительно возрастала.

Я продолжал каждый год составлять «пятилетки» и при этом проверял, похожи ли показатели отчетного года на мой план пятилетней давности. Сходимость была поразительной: от 96 до 100%. А это означало, что предусмотренные для обеспечения плана мероприятия были правильными, и не зря мы добивались их выполнения.

Повествуя от первого лица, я описываю свои впечатления и излагаю свою точку зрения. При этом мне совсем не хотелось бы создать впечатление, что я поднимал целину в одиночку. Я трудился в коллективе, меня окружало множество людей, среди них были замечательные товарищи, о которых я не могу не упомянуть.

В конце 1959 года к нам в отдел был назначен офицером выпускник академии капитан 2-го ранга Илья Николаевич Бурак.

Он на четыре года раньше меня закончил паросиловой факультет нашего училища, где его знали все, так как он был старшиной призовой шлюпки, которая на всех регатах побеждала и под парусом, и на веслах. Однажды генерал-майор Татаринов, главный строевик Управления военно-морских учебных заведений, гроза всех училищ, проходя по набережной Лейтенанта Шмидта, обнаружил на Неве Ильюшину шестерку во время тренировки. У парапетов по обоим берегам собралась ленинградская публика и с наслаждением слушала Ильюшины команды, подаваемые в традициях изысканной боцманской словесности. Татаринов решил подождать, пока шлюпка пристанет к берегу, и отметить своим вниманием мастера художественной словесности. В свою очередь, на шлюпке тоже заметили знаменитого генерала и решили дождаться его ухода. «Концерт» продолжался еще два часа. Народу на набережной собралось больше чем в день Военно- Морского флота, но когда опасность остаться без обеда стала реальной, пришлось причаливать. Татаринов их встретил и объявил старшине пять суток гаупвахты, после чего популярность Илюши еще более возросла.

После училища Илья служил на сторожевике «Туча» на Балтике, на эсминце «Гремящий» на Северном флоте, затем на фрегате американской постройки на Тихоокеанском флоте. Причем на фрегате он был не механиком, а старшим помощником. Затем снова на Севере он служил командиром БЧ-5 на крейсере «Чапаев». Его очень уважали за отличное знание специальности, добродушие и никогда не покидавший его флотский юмор.

Детство Ильи прошло в Севастополе, где его отец был командиром БЧ-5 на линкоре «Парижская коммуна» (впоследствии переименован в «Севастполь»). Илья очень рано женился, его жена была во время войны эвакуирована в Поти (или в Батуми?), сына Володю она сплавила Ильюшиной матери, а сама пустилась во все тяжкие. Илья с ней разошелся. Сын считал Илью своим братом и до 20 лет звал не папой, а Ильей. Второй раз Илья женился уже перед окончанием академии. Жена оказалась ему хорошей парой, жили они дружно и весело, может быть, этому способствовала схожесть фамилий – Бурак и Редько.

Лучшего помощника, чем Илья, мне было не найти. Мы с ним разделили обязанности так: ему досталась перезарядка реакторов, а мне ремонт лодок и общее руководство. О дальней шей судьбе Ильи я еще расскажу, а сейчас остается только пожалеть, что мне не хватает литературного мастерства, чтобы лучше охарактеризовать этого замечательного человека и друга.

В том же 1959 году к нам прибыл с Севера замечательный начальник управления контр-адмирал Василий Петрович Разумов.