Минут через тридцать Мэрит с братом были уже наверху. Они полежали несколько минут, давая возможность отдохнуть уставшему телу, потом принялись надевать лыжи. Здесь наверху, с подветренной стороны, слой снега был довольно приличный. Примерно по колено. Без лыж они бы преодолели этот путь часа за три.
Петтер пошел первым, чтобы торить лыжню. Мэрит двигалась по его следу размашисто, стараясь не сбивать дыхание. Она бежала так, как ее учили еще в детстве отец и старший брат. Сегодня солнца не было, и его лучи не слепили глаза. Несколько раз Петтер останавливался и поднимал руку с зажатой в ней лыжной палкой. Девушка тоже прислушивалась, стараясь дышать тише, чтобы стук в ушах не мешал слышать. Сердце колотилось так, что готово было выскочить из груди. Мешали скрип снега и свист ветра. Вряд ли здесь кто-то мог быть, кроме их двоих. Хевард знал эти места, он полагал, что наверх подняться можно только из долины.
– Все, вот здесь. – Остановившись, Петтер показал лыжной палкой заметную тропу на противоположном склоне узкого горла долины. – Мы прошли от начала тропы сто метров. Сейчас под нами карниз и пулеметные точки нацистов. Здесь самое узкое место.
Мэрит и Петтер сняли рюкзаки, потом сбросили лыжи и двинулись к краю обрыва. В плотном слежавшемся снеге удалось сделать глубокую яму. Потом лопатка заскрежетала по камням. Петтер начал руками выковыривать и отбрасывать камни, стараясь углубиться еще больше. Чем глубже удастся заложить заряд, тем эффективнее будет взрыв. Мэрит легла рядом на живот, чтобы помогать, но брать отослал ее:
– Не надо, я сам все сделаю. Отойди вон туда повыше по склону. Может, Хевард действительно эти места знает, но лучше быть осторожными. А если немцы сами захотят к нам в тыл пробраться? Вдруг они нашли тропу, о которой не знает наш командир?
Девушка послушно отошла выше по склону, снимая с ремня «шмайсер». Она легла на снег и стала смотреть по сторонам. Только камни, только снег и чахлые замерзшие кустики. Сзади – тропа, по которой можно спуститься в долину, справа – обрыв, впереди и слева, насколько хватало глаз, – только скалы. А может быть, и правда вот там, левее, есть проход и тропа, спускающаяся вниз с этих скал. Может быть, там пологий склон, такой же, по какому недавно она поднималась с братом.
«Надо посмотреть», – решила Мэрит и поднялась.
Петтер работал сосредоточенно, укладывая взрывчатку из двух рюкзаков, разматывая бикфордов шнур. Он делал все быстро и точно, как его учили советские специалисты. И не сразу понял, что сестра ушла. То, что случилась беда, Петтер понял только тогда, когда прозвучала первая автоматная очередь.
Резкий женский крик, короткая сухая автоматная очередь, потом еще одна, длинная. Петтер обернулся. Мэрит лежала, вжавшись спиной в каменную стену, и стреляла короткими очередями, стиснув зубы. А гитлеровцы обходили ее с трех сторон. Они действовали умело. Стреляли, перебегали, тут же падали в снег и отползали в сторону. Петтер прикусил от злости губу. Убитых было, кажется, всего двое и, может быть, еще двое раненых. Но живых немцев было гораздо больше. Человек пятнадцать. А может быть, снизу, откуда их не ждали, идут еще.
Страх сковал все тело. Не за себя – за сестру. Чтобы спасти ее, он мог сделать лишь одно. Пока еще был свободен путь. Петтер закричал что было сил:
– Мэрит, по тропе назад! Быстро! Я тебя прикрою!
