Бедная мать, растерянная и напуганная резким выговором дочери, только пробормотала:
– Лучше бы я не считалась с тобою всю жизнь. Наверно, тогда ты научилась бы рассуждать более зрело.
Внезапный удар потряс обеденный столик. Львица подняла лапу и обрушила ее на предмет домашней мебели. В глазах ее стояли слезы, голос звучал с глубочайшим надрывом:
– Довольно, мама, умоляю! Все позади, ничего не вернуть! Я, быть может, хотела б принять это предложение, очень хотела б, но все взвесила и решила иначе… Лиат выносила мне мозг целый день, но я, идиотка, держалась твердо… потому, что вокруг меня и так полным полно завистниц и самых настоящих идиотов. Теперь ты хочешь, чтобы я сошла с ума? Мне жаль, что я сказала тебе правду. По крайней мере, не пришлось бы переживать все это заново!
Лицо девушки покраснело, жилы на лбу вздулись, глаза распухли. Минувший день сломил ее. Она была на взводе. Шимрит, судорожно пытаясь успокоить разволновавшуюся дочь, ласково произнесла:
– Нет, доченька, еще ничего не потеряно! Люби своего друга, но не кичись твоей любовью, не отдавайся ей так слепо, не давай ей связать тебя по всему телу!
– Хватит! – взвизгнула Галь в истерике. – Хватит! Все уже кончено!
И она ушла в комнату, хлопнув дверью. Мать лишь успела прокричать ей вослед:
– Ты хоть ничего не рассказывай Шахару! Слышишь?
Но Галь, закрыв руками уши, уже рыдала на своей разбросанной постели, с ужасной болью вспоминая атакующие убеждения Лиат, неожиданные откровения мамы, и вежливый голос секретарши в модельном агентстве, которая с беспредельным "пониманием".выслушала ее вымученный отказ.
В центре города, в самом сердце других питейных заведений, в полуподвальном помещении невысокого белокаменного здания, распологался бар-ресторан с бильярдной, ставший самым популярным местом времяпровождения шестерки друзей. Назывался он "Подвал", и неспроста. Не только местоположение, но и интерьер заведения: узкие высокие окошки, светильники в виде факелов, деревянная меблировка и постоянный полумрак указывали на его уникальность. Небольшая бильярдная способствовала расширению круга посетителей этого места. Любители повеселиться Хен и Шели, неожиданно для себя, еще летом обнаружили его, и, конечно же, привели туда всю компанию.
В хмурый субботний вечер, накануне первой сессии, друзья решили посидеть допоздна в их любимом баре, и договорились встретиться в восемь часов у входа. Обе влюбленные пары и Одед пришли вовремя. В ожидании опаздывавшей Лиат, они стояли во дворике перед «Подвалом», где сырой, колючий ветер дул не слишком сильно, и болтали о самом разном. Когда та появилась с виноватым лицом и запыхавшись от бега, все вместе зашли во внутрь.
Беседа их не прерывалась ни на миг. Шели как раз вспоминала о своем споре с начальником вечерней смены «Подвала» на прошлой неделе, которому пожаловалась на то, что ее обсчитали.
– Я понимаю, всем свойственно ошибаться, – трещала она, грациозно занимая свое место за столом. – Но чтобы при этом еще так вызывающе спорить, когда ошибка налицо? Однако я поставила этого нахала на место!
– Еще немного, и он предложил бы тебе чарку за счет заведения, лишь бы ты его оставила в покое, – заворчал Хен, присаживаясь рядом с ней и закидывая руку на спинку ее сиденья.
– Ревнуешь? – засмеялась Шели. – Как будто бы ты здесь в прошлый раз не заигрывал с той рыженькой официанткой.
