Но бывали случаи и противоположные, когда трагедия происходит на твоих глазах и никто ничего не может сделать, и даже при случае каждый может поменяться с потерпевшим местами, где осознать, что его только что убили.
Мелкая, как мука, дорожная пыль от тридцати пар десантных сапог поднялась в знойном воздухе такой плотной стеной, что едва различался силуэт впереди бегущего бойца, за которым Конев держал дистанцию в хаотично растянутом строю, цепляясь за маячившее тело через окуляры армейского противогаза. Каска и РД набитое камнями (имитирующие тяжесть бронежилета) неумолимо тянули к земле, сапёрная лопатка, подсумок с отстрелянными пустыми магазинами и такой же флягой, сбившись вперёд, барабанили по бёдрам, АКС, придерживаемый лежащими на нём руками, висел на шее, раскачиваясь поперёк корпуса в такт бега. Язык одеревенел, и на губах появилась характерная полоска обезвоженности. Горячего воздуха, втягиваемого через фильтр, не хватало, и Сергей, как и другие бойцы, украдкой время от времени просовывал два пальца под резинку, чтобы глотнуть побольше хоть и пыльного, но спасительного воздуха.
Ну ведь когда-то это закончится, не может же это быть вечно, – думал десантник, – ведь я точно знаю, что есть где-то такое место на Земле, которое по сравнению с этим называется рай. Где ты можешь упасть в траву и свободно дышать свежей зеленью или, к примеру, пить воду, о вкусе которой я раньше и не догадывался. Пить её, сколько хочется, и никто тебя в этом не упрекнёт и не ткнёт в тебя пальцем со словами, что ты тело и слон16. А ведь у многих на земле это сейчас есть, а они даже и не догадываются о том, что обладают таким сокровищем. А мы, как гладиаторы на арене17, не имеем права упасть здесь. Так как если в этом аду упадём мы, то в скором времени и те, кто имеет сейчас доступ к безценному, а по сути, к свободе, в чьих рядах, по логике, должны оказаться и мы, в скором времени тоже упадут. Но им уже будет не подняться. Так как дышать обычной свежескошенной травой и пить обыкновенную чистую воду им, не испытавшим ценности доступного, вскоре обрыднет и надоест. И тот рай, который им достался по праву, – по праву человека, приевшись, покажется обычной рутиной. Ведь людям всегда хочется новых и неизведанных ощущений и впечатлений, но об этом лучше сейчас не думать, так как воды ещё долго не видать, как своих ушей. Но рано или поздно должен быть привал, хоть ненадолго, хоть на какое-то время, чтобы упасть на минуту на эту горячую землю и сорвать ненавистную резиновую маску с головы. Хотя, возможно, эти мытарства уже закончились или ещё не начинались. Просто сейчас я об этом ничего не знаю, и нахожусь в очередной, центральной, то есть пиковой, временной стадии осознания опыта спирального потока человеческой жизни.
– Вспышка справа, – развернувшись, подал команду старший сержант, бегущий впереди взвода налегке – с одним автоматом.
– Десантник сначала бежит сколько может, а затем сколько надо! – командным голосом чеканил сержант, когда бойцы не жалея коленей рухнули влево, аккуратно, как дитя, придерживая самое дорогое – боевое оружие. – И зарубите себе на носу: десантника, как волка – ноги кормят! Так что не хрен здесь разлеживаться как баба на шезлонге! ваше личное время это свободное падение в небе!
Через час взвод, состоявший из призывников севера Тюменской области, стоял у «Ебун-горы» (в фильме «9 рота» о ней тоже упоминается, но героически и романтично, с эдакой разудалостью и бравадой, чем это было на самом деле), солнце шло на закат и нависало над горной грядой.
