– Мелкая, что нос повесила? Рассказывай, что приключилось.
Вот и в тот день, чувствуя, что находится на грани, Саша нажала на вызов «Любимый папуля».
– Да, дочь.
Он ответил сразу же.
А она единственное, что могла сказать, так это выдохнуть:
– Пап…
– Саша, что случилось?
Тишина.
– Саша, ты меня слышишь? Сашуль! Сашка!
Через полчаса Вадим был дома и обнаружил дочь, без сознания лежащую на полу.
Двустороннее воспаление легких – таков был диагноз – итог дня, что сулил быть одним из самых лучших в девичьих воспоминаниях Александры.
А стал началом конца.
Сашу госпитализировали. Лечили. Всё, как полагается. Только где-то что-то пошло не так.
И прозвучали слова терапевта:
– Воспаление дало осложнение на сердце.
Тогда, три года назад, для Саши эти слова не прозвучали никак. Ну, осложнение и осложнение. Часто ли мы задумываемся о здоровье в шестнадцать лет? Да почти никогда. Нам кажется – вся жизнь впереди. Жизнь, непременно, долгая, полноценная, радостная, с интересными и незабываемыми моментами. Конечно же, с любовью. Где-то там, впереди, Судьбой уготована встреча с человеком, который наполнит каждый твой день радостью и смехом, и однажды ты услышишь, как под твоим сердцем бьется ещё одно маленькое сердечко.
Всё это ожидало Сашу впереди.
Так она думала. Тогда.
Осознание надвигающейся катастрофы пришло с глаз отца. С его осунувшегося лица. С некой затравленности во взгляде. Обреченности. Саша смотрела на него и медленно начинала осознавать – что-то не так.
А жжение в области груди повторялось с удручающим постоянством…
ЕГЭ в одиннадцатом классе ей «сделали». В прямом смысле. Два последних месяца перед выпускными экзаменами Александра в очередной раз провалялась в больнице, кочуя из одной в другую.
– Мам, пап, я нормально себя чувствую. Мне русский зубрить надо и…
– Мелкая, никаких «зубрить». Иди отдыхать.
На папу Саша посмотрела так, точно тот сошёл с ума. Как не учить… Он о чем? Родители ей с первого класса внушали мысль, что учеба для неё обязанность, детская работа. Они работают в больнице, она в школе. Все логично и правильно. Саша училась хорошо. Сама учёба ей давалась легко, девочка тянулась к знаниям. Учителя её любили. И тут…
У Саши ёкнуло в груди.
Она хорошо помнила тот вечер, когда, дождавшись ухода мамы на ночную смену, – теперь родители не оставляли её дома одну – она подошла к отцу и, предварительно заварив чай, тихо спросила:
– Папа, насколько всё серьезно?
Отец молчал.
– Папа, я хочу знать. Понимаешь… Хочу. Мне это надо. Я уже взрослая…
– Саша, тебе только семнадцать! – простонал отец, и его глаза наполнились болью. Той самой мужской, что обычно не показывают, которую таят и прячут. Тем более, родители от детей. – Семнадцать, понимаешь?!
– Нет. Не понимаю. Объясни, папа, – она протянула руки к своей чашке и увидела, что они у неё мелко подрагивают. – Я хочу знать.
Отец молчал.
Смотрел на дочь и молчал.
Перед ним сидела ЕГО девочка. Его малышка. Единственный ребенок, вырванный им когда-то у Судьбы. Он дрался за неё, вгрызаясь зубами в саму жизнь. Боролся, никогда не сдавался и не помышлял даже о том, чтобы свернуть с выбранного пути. Саша была самым желанным ребенком. Самым дорогим. Самым долгожданным. Его солнышко. Его отрада. Всю любовь, что он не смог выплеснуть на женщину, всю ту заботу и внимание, что она не пожелала когда-то принять, он направил на маленькое создание, что появилось в его мире.
