Резко сев на кровати, я осмотрелась по сторонам. Шторы на ночь я не закрыла и теперь вся комната была залита утренним светом. Поняв, что по-прежнему нахожусь у Ники, я снова легла на подушку и глазела на потолок.
Приснится же…
Прям раздвоение личности! Недолго и чокнуться от душевных потрясений. Надо взять себя в руки, нельзя терять голову из-за мужика, он того не стоит.
Однозначно!
Я в буквальном смысле прижала ладони к вискам. Всё на месте. Вот она Я целёхонькая! Слишком жирный подарок был бы Котику!
Время на телефоне показывало восемь часов пять минут и один пропущенный вызов от Ярослава. Убрав телефон под подушку от глаз подальше, предварительно включив на нём звук, я потянулась и поняла, что спала от силы четыре часа, а такое ощущение, что прошло часов восемь. Чувствовала себя отдохнувшей и полной сил. Немного странное ощущение, учитывая все обстоятельства. Как будто за ночь я выплеснула ощутимую часть душевной боли, даже дышать легче стало.
Я поднялась. Долго изучала себя в зеркале в ванной и не узнавала: глаза воспаленные, веки набухшие, красный опухший нос, щеки в пятнах, губы запеклись.
Да уж… теперь я не Кира Беккер, а чертов китайский пчеловод с похмелья.
Сколько слёз я пролила этой ночью? Можно ли их как-то сосчитать? Если да, то в каких единицах они измеряются? В миллилитрах? В литрах? Проблема в том, что никак нельзя взвесить свое горе. А лицо пора приводить в порядок.
Я умылась холодной водой и снова взглянула на себя. Ну и видок у меня, настоящая «королева красоты».
Когда я зашла на кухню, Ника была уже одета и задавала программу кофемашине, чтобы сварить кофе.
– М-да… – сказала Ника, окинув меня цепким придирчивым взглядом, и отвернулась к кофемашине, – будешь кофе?
– Да, хочу капучино.
– Сейчас сделаю. Кстати, у меня в морозилке есть лед. Я недавно себе делала отвар из ромашки и заморозила его в пакетиках для льда. Одним кубиком протри всё лицо и глаза. Так ты быстрее приведешь себя в порядок, – проговорила Ника, пока нажимала на кнопки, а потом тяжело вздохнула, подошла ко мне и обняла. – Как ты себя чувствуешь?
– Лучше. Спасибо.
– Не раскисай только, ладно? Береги свои нервы, он этого не достоин, поняла?
Я кивнула, и мы сели за стол, на котором стояли две тарелки с горячими бутербродами и вазочка с шоколадными печеньями. Ника поставила передо мной капучино, посмотрела на часы и сообщила, что за ней через сорок минут приедет такси, и она поедет в аэропорт. Не передать словами, как я была ей благодарна за то, что она никак не стала комментировать мой внешний вид, я и так знала что не ахти.
Пока мы завтракали, Ника отчаянно костерила себя за то, что не может отказаться от командировки. Больше всего она хотела бы сейчас остаться со мной и поддержать. Мне же не хотелось, чтобы она переживала, поэтому пообещала ей, что у меня всё будет хорошо. Я большая девочка, и мне не нужна нянька.
На ее телефон пришло сообщение, что машина ожидает у подъезда. Ника выкатила из комнаты свой чемодан и сумку, которую брала для ручной клади, и начала спешно одеваться. Я тоже быстро собралась и вышла вместе с ней, чтобы помочь спустить вниз вещи. Мы вышли к такси по скрипучему белоснежному снегу. Права была Светка, на улице стало еще холоднее. Погрузив в багажник чемодан и сумку, мы договорились, что Ника мне звякнет, когда прибудет на место. Я еще раз обняла сестру, и она уехала.
