Тем временем главарь шайки негодяев не унимался. С садистским наслаждением он продолжал избивать несчастного. Старик уже не просил а негромко стонал от страшных ударов которыми одуревший от наркотиков зверь осыпал его.
– Оставьте его! -громко приказал этот звериный вожак. Двое державшие старика одновременно бросили его и в этот момент тяжелый удар армейского ботинка обрушился на его седую голову. Звука падения не было слышно -он утонул в зверином вопле радости и восхищения которым наградили своего главаря ублюдки.
Вся банда ликуя, устремилась к вожделенной добыче —вечер прошел не зря!
За руль влез сам главарь. Двери захлопнулись, двигатель взревел и автомобиль набирая скорость помчался к выходу из гаражного кооператива. Вдруг он остановился со скрежетом включилась задняя скорость. Они вернулись что бы переехать машиной старика! Никому даже в страшном сне я не пожелаю увидеть (и услышать!) как автомашина наезжает на живого человека. Причем наезжает СПЕЦИАЛЬНО ЧТОБЫ УБИТЬ! Когда машина умчалась я держась за стены кое-как добрался до места казни. Зажигалкой я осветил лежащего. Он был мертв.
Я с детства очень боялся крови. Сам вид крови, своей или чужой, мог надолго отправить меня в обморочный нокаут. Да и вообще жизнь в те проклятые нынешней продажной властью, времена, воспринималась как высшая ценность и на убийцу смотрели как на монстра, как на нелюдя. Соответственно и поступали с ними. Зато сейчас благодать-сколько ни завали народу, смертной казни не получишь. А если покойные простая рабочая биомасса-максимум четвертак да и то далеко не факт. Я например знаю что в некоторых зонах юга России даже чеченских боевиков выпускали на волю досрочно, на верное за большие трудовые успехи и отличное поведение.
В этой части повествования произошло досадное недоразумение. После того как мы в очередной раз выпили и закусили, то почувствовали острое желание закурить. Для этой цели мы отправились в тамбур и не успел я выдохнуть первую порцию дыма, как мой интеллигентный и обходительный попутчик схватил меня за горло и чуть не придушил.
– Что сучара ментовская, не нравится? Ты думал че, на фраера напал? Щас я тебя падлу кончать буду! -Его глаза горели таким бешенством, что казалось еще немного и он меня не просто кончит а разорвет на мелкие кусочки.
Это было настолько неожиданно и дико, что я даже не успел испугаться.
– Говори ганд..н, кто тебя приставил ко мне? Чехи или фсбэшники? -он слегка ослабил хватку и я сполз по стене и уселся на заплеванный и замусоренный пол.
Я буквально лишился дара речи, настолько эти фразы не вязались с благородным обликом моего визави, но добрый пинок ногой по ребрам сразу вернул мне его.
– Я пи-пи-са —ттель, на-на-чи-нающий.– заикаясь от страха тихо промямлил я.
– Писатель? Оперу пишешь? Кого ты лечишь? Я твой диктофон сразу срисовал. Ты такой же писатель как я балерина.
– Правда я писатель, только наверное очень плохой, если не верите я вам рукописи свои могу показать, недавно вернули из одного журнала.– захныкал я.-Оттого и таскаю с собой диктофон, потому что получается пока у меня плохо.
Тут опять, на моих глазах, с попутчиком произошла метаморфоза. Глаза его опять стали добрыми бандитский жаргон и хриплый противный голос сменился на вежливый приятный баритон:– Правда? Тысяча извинений, я жутко виноват перед вами.– он помог мне подняться и отряхнул с меня прилипший мусор.– Вы на меня не в обиде? Я готов, как говориться искупить-с меня литр французского коньяка, и не отказывайтесь- обидите до глубины души.
