– Штаб фронта, живо,– микрофон послушно крякнул и выдал пару свистков, чего с ним никогда не было. Радист ошарашено уставился на свою аппаратуру, но промолчал. А из наушников раздался голос:
– Да, у аппарата, прием.
– Кто у аппарата?– спросил Михаил.– Прием.
– Штаб фронта, прием,– сообщил голос раздраженно.– А вы думали кто?
– Мы думали, что квартира всесоюзного старосты товарища Калинина,– схохмил Михаил, приводя в замешательство своей дерзостью энкэвэдэшников. Они как-то все сразу набычились, посмурнели и сделали по шагу назад, расширяя «кольцо». Подполковник Семенов расстегнул кобуру, а все его подчиненные потянули с плеч ремни автоматов.
– Нет, вы ошиблись – это не квартира товарища Калинина, это штаб Резервного фронта,– терпеливо ответил мужской голос.
– Хорошо, нет, так нет. Сойдет и штаб фронта. Там рядом нет случайно полковника Волкова Олега Руслановича? Нету. Ну так сбегайте и разыщите немедленно. Кто спрашивает? Бабушка его покойная с того света. Бегом! – Михаил выключил микрофон и подмигнул подполковнику:
– Сейчас позовут вашего шефа, соскучился наверняка по бабушке. Бегом прибежит.
«Соскучившийся по своей покойной бабушке» Волков, вышел на связь минуты через две и голос его был взволнован до крайности. Человек явно прибежал и схватил трубку, не отдышавшись.
– Да, я, кто?– выпалили наушники, да так громко, что солдатик-радист принялся чесать за ухом. Он и не ожидал такой прыти от «сдохших», еще вчера батарей. Они и новые столько децибелов не выдавали, а тут разорались как громкоговоритель.
– Конь в пальто,– рассмеялся Михаил.– Соболев это – майор. Скажите любезный, Олег Русланович, вы посылали за мной на передовую группу подполковника Семенова?
– Э-э-э,– растерялся Волков, поняв что на «ловца и зверь» прибежал.– Посылал. Где они?
– Они здесь. Это ваша личная инициатива? Или вы выполняли чей-то приказ свыше?
– Приказ мой, майор,– пришел в себя Волков.– Дайте сюда подполковника,– Волков наивно полагал, что кроме Соболева его никто слышать не может.
– Одну минутку, товарищ полковник. Всего пару вопросов и подполковник получит в руки микрофон. Скажите, это вы отдали приказ «Катюшам» обстрелять полк 32-ой? Вы знаете, что там погибло очень много наших бойцов?
– Я отдал приказ. Ну, погибли, знаю. На то они и солдаты, чтобы погибать,– голос Волкова наливался яростью.
– А под трибунал вы не боитесь попасть? Ведь это предательство, как ни крути. Вышак вам светит, гражданин Волков. Я бы на вашем месте прямо сейчас застрелился и не стал ждать пока подполковник доставит к вам в штаб майоров Шитова и Лузина. Они живы и дадут правдивые показания. Лузин, что не просил артподдержку, а Шитов о результатах артобстрела.
– Ты, ты, мне-е-е. Угрожаешь, сопляк, мальчишка,– заорал Волков так, что солдат-радист отпрыгнул в сторону,– подполковнику приказано с вами не церемониться, а он там видать хороводы водит. Вы все трое и до трибунала не доживете. Вас при попытке к бегству застрелят,– орал Волков.
– Слышал, подполковник?– Михаил повернулся к Семенову.– Если это не вражий голос, то чей? По его приказу уничтожен лучший полк дивизии, сотни наших бойцов сгорели. Если ты знаешь об этом и выполняешь приказ Волкова, то значит ты сообщник и тоже враг. Подчиненные ваши вряд ли в курсе, но вот вы им и объясните теперь, что за «пляски с саблями» тут происходят? Валяй, поговори с начальством, но имей в виду, если намекнешь ему хотя бы, что все тут его слышат, то пулю получишь сразу. Понял?– Семенов кивнул, он стоял багровый, а его подчиненные, почему-то перестали смотреть на Михаила, а уставились на него и во взглядах этих было что-то нехорошее, враждебное. Так люди брезгливые смотрят на мокрицу или таракана.
