Они парили в облаках блаженства, забыв о времени и пространстве. Два человека, чьи судьбы, так неожиданно переплелись в одну, связанные договором, страстью и любовью, хотя оба это признавать, пока не хотели.
Позже, лежа в его объятиях, Маша водила пальцем по его широкой груди:
– Байсаров, ты знаешь, что ты негодяй, соблазнил невинную девушку, обманул и..
– Угу… и опять собираюсь – резким движением, перевернул ее на спину, заглядывая в глаза – или ты сомневаешься – нежно поцеловал ее в губы, щекоча мягкой бородой.
– Тимур! Прекрати… Ах! – простонала поддаваясь чарам
– Что прекратить? Это? – он провел губами по её шее. – Или это? – его руки скользнули ниже, лаская бедра.
– Ты невозможный, – выдохнула она.
– А ты невероятная, – он на мгновение отстранился, любуясь ею. – сводишь меня с ума – поцеловал ее в шею – соблазняешь – провел языком по ключице – искушаешь – обвел затвердевший сосок, прикусывая.
– Байсаров, так не честно! – выгнулась ему на встречу
– Будоражишь, – он снова поцеловал её, лаская ладонями упругое тело – Особенно сейчас, снежинка моя, напрашиваешься на продолжение…
– Ты сам виноват – хитренько ему подмигнула – не даёшь мне заснуть, пристаёшь, возбуждаешь.
– Угу, но тебе же нравится – со всей страстью накинулся на её сладкие губы.
В пять утра, надоедливый звонок будильника заставил их обоих проснуться.
– Ты куда? – сонно пробормотала Маша, когда он начал одеваться.
– На тренировку, – он наклонился поцеловать её. – Магомед Расулович не прощает опозданий.
– Как типично для мужчин, – она потянулась, как кошка. – Соблазнил и сбегаешь…
– Я? – он картинно схватился за сердце. – Да я жертва искушения! Коварная женщина заманила меня в свое логово и вскружила мне голову – чмокнул ее в губы – поспи еще снежинка…
– Кто? – удивилась Маша
– Снежинка моя, кстати, пообедаем вместе? – застегнул молнию на брюках
– Ну не знаю, – она задумчиво покусала губу. – У меня очень плотный график.
Тимур в два шага оказался рядом, нависая над ней:
– Значит так, снежинка. Либо ты обедаешь со мной, либо… – он многозначительно посмотрел на кровать.
– Это угроза?
– Это факт, – он снова поцеловал её, на этот раз глубоко и требовательно. – И учти – я очень, очень ревнивый. Не советую проверять.
– Какой ты грозный, – она обвила руками его шею. – Прямо страшно становится, аж коленки дрожат.
– Я серьезно, Маш, не испытывай меня, не советую – он с трудом оторвался от её губ. – Так что насчет обеда?
– У меня правда весь день расписан по минутам – вздохнула она. – может вместе поужинаем?
– Это даже не обсуждается, дэтка – он подмигнул, направляясь к двери. – В десять я приеду.
– Эй! – окликнула она его. – А поцелуй на прощание?
– Нет уж, – он покачал головой. – А то я точно на тренировку не попаду.
Уже в машине он поймал себя на том, что улыбается, как идиот и почему-то совсем не хотелось это прекращать.
– Так, мешки с мукой! – рявкнул Магомед Расулович. – На стадион! Пятнадцать кругов!
– Пятнадцать? – простонал кто-то. – Обычно же десять…
–Обычно я добрый! – тренер хлопнул в ладоши. – Побежали! И чтоб без халтуры! Я за вами слежу!
Утреннее солнце озарило город, пот стекал по вискам уже на седьмом круге. Тимур бежал, чувствуя, как горят мышцы. Рядом тяжело дышал Валид, за ним – молодые бойцы, стараясь держать темп. Никто не хотел бежать штрафной круг, видя настроение тренера.
– Что, выдохлись, салаги? – тренер бежал рядом, свежий как огурец. – А в клетке, как драться будете? С отдышкой, как у астматика? Давай, давай, веселее, работаем!
