– Ты хочешь похоронить его прямо здесь?
– А ты предлагаешь перенести тело на центральную площадь?
– Но здесь играют дети.
– И что?
– Они будут пугаться могилы.
Денис жестко сказал:
– Пугаться надо вот этого, – и указал на брошенное тело.
– Хорошо, я принесу, – вздохнула Соня.
«Он будет копать сам или заставит телохранителя? – размышляла Соня, поднимаясь к себе. – Вряд ли сам… На глазах у всех… В приюте его хотя бы никто не видит».
Пришлось объяснять все матери так же обстоятельно, как Денис только что втолковывал ей самой. Силясь понять, Тамара Андреевна морщила высокий лоб и по привычке терла висок.
– А зачем ему это надо? – растерянно спросила она, но все же достала из стенного шкафа лопату.
– Перестань! – оборвал отчим, появляясь в дверях кабинета. – Я все слышал. У этого парня есть сердце, вот зачем ему это надо. Целый громадный дом весь день смотрел, как несчастная собака валяется среди мусора, и только сыну «нового русского» пришло в голову похоронить ее. Не дико ли?!
– Он не похож на типичного «мажора», – виновато сказала мать.
Соня отобрала у нее лопату и уже в дверях ответила:
– Он ни на кого не похож.
Коттедж Зиминых укрылся от любопытных глаз в сосновом бору. Когда они вышли из машины, Соня окунулась в теплую тишину и неловко застыла, боясь потревожить наполненный рассеянным солнцем покой. Здесь все было другим – цвет неба, звуки, запахи. Чуть-чуть ненастоящим, будто ей снился приятный сон. Просто она забыла, каким бывает настоящий воздух.
Как щенок, впервые вывезенный в лес, Соня втягивала его и оглядывалась в поисках новых чудес. Но ни похожий на рекламу ряд диковинных машин за домом, ни сам дом не произвели на нее особого впечатления, потому что Соня заранее настроилась на нечто более грандиозное. Среди себе подобных коттедж Зиминых выглядел бы простовато. Соню больше заинтересовала крыша – двускатная, но с узкой площадкой вдоль периметра. По краю не было никакого бортика, и ее ужаснуло, что однажды Денис может упасть. Если кто-нибудь его напугает…
Прикрывшись рукой, она смотрела против солнца, на которое кто-то огромный, неведомый натягивал темное покрывало. Когда на его фоне скользнула знакомая фигура, у Сони зашлось сердце. Человек, путешествующий по запутанным тропкам снов, я хочу узнать тебя…
Она встрепенулась: не сказала ли этого вслух? Но Денис лишь небрежно спросил:
– Ну как? Ничего домишко?
Она отозвалась ему в тон:
– Рамы хорошие. И двери тоже.
Денис засмеялся, пустив от краешков глаз тонкие стрелки, и повел ее к дому.
– Ты только не комплексуй, – посоветовал он. – Ты в десять раз умнее моего отца и в тысячу красивей мачехи. Это они должны испытывать неловкость. Жаль, что они этого не умеют.
Соня боязливо призналась:
– Я все-таки волнуюсь. Сама не понимаю почему. Надеюсь, им ты не сказал эту глупость насчет будущей жены?
– А как же! Сказал. Ты считаешь это глупостью? Так я же дурак. У меня что на уме, то и на языке.
– О господи, – вздохнула Соня. – Представляешь, в какое положение ты меня поставил? Андрея хоть за столом не будет?
– Как это не будет? Он же мой друг, а не холоп. И потом, вдруг ты захочешь убить меня вилкой?
– Мне уже этого хочется…
Денис открыл массивную дверь своим ключом и пропустил Соню. Но она тут же отскочила назад, испугавшись своего отражения в огромном зеркале, висевшем напротив входа. Широкие ладони Дениса уперлись ей в спину.
