– Двадцать шесть, двадцать семь!
Допев до тридцати, Вероника откинулась назад, потянулась и вдруг увидела незнакомца, сидящего в дальнем углу приемной.
– Ой! – она прыснула от смеха, прикрыв рот ладонями, и быстро выключила звук. – Простите!
– Ничего, ничего, – молодой парень в углу улыбнулся. – У вас очень красивый голос.
– Правда?
– Истинная!
– Ой, спасибо! – Вероника радостно улыбнулась. – И мой преподаватель по вокалу мне тоже самое говорит! Он, правда, еще говорит, что мне нужно несколько месяцев заниматься, чтобы поставить дыхание, и чтобы правильно итонировать, и все такое.
– Интонировать.
– Что? А, ну да, он так и сказал! Только я уже не уверена. Несколько месяцев – это как-то долго. И притом у меня столько работы тут, вы просто не поверите!
– Верю, – Кирилл сдержал улыбку.
– А вы по делу? Насчет рекламы или по поводу вакансии? Если по поводу вакансии, то у нас сейчас мест нет, к сожалению. И менеджеров достаточно, и руководителей. Я бы даже сказала, руководителей чуть больше, чем нужно, – девушка хмыкнула. – То кофе им подай, то конфеты!
– Нет, не по поводу вакансии. И реклама мне тоже пока не нужна.
– Да? А что тогда? – она украдкой бросила взгляд на монитор ноутбука. Количество лайков приближалось к пятидесяти.
– Я… – парень на секунду замешкался с ответом, любуясь прелестными ямочками, появившимися на щеках улыбающейся девушки, – я журналист. Из Полоцка. Собираю материал о моих земляках, которые переехали в столицу и занимаются успешным бизнесом или творческими проектами. У вас же есть такие в агентстве? Юрий Геннадьевич Купонин, например, Авессалом… – он заглянул в блокнот, сделав вид, что не помнит дословно, – Томашевич…
– Да, они оттуда оба! И Севка, и Юрий Геннадьевич. Только шефа пока нет, а Севка… Ну, он сейчас не в том настроении, чтобы давать интервью.
– Да, я все понимаю, – кивнул Кирилл, – в последнее время люди не очень охотно идут на контакт с журналистами.
– Да нет, Севка классный. Просто у него неприятности в жизни одна за одной. Сначала с девушкой расстался, потом сразу с мамой его эта беда…
– Беда? А что случилось? – Кириллу показалось, что голос его предательски дрогнул, но девушка этого, похоже, не заметила. Он потер лоб, стараясь скрыть волнение.
– Она… – Вероника понизила голос, – она вроде как исчезла!
– Вот как! – парень почувствовал, что вспотел. Он потянул за молнию, расстегивая воротник куртки. – Как это ужасно!
– Да, кошмар! Исчезла прямо из своей этой, как ее… – девушка сдвинула брови, пытаясь вспомнить слово, – ну, из этой ее комнаты в монастыре…
– Кельи?
– Да, точно! Она в монастыре столько лет прожила, а потом раз и нет ее, представляете! Бедный Севка…
– Да, вы правы. – Кирилл снова потер лоб. – Скажите, э…
– Вероника, – улыбнулась девушка.
– Вероника, а может быть, вы дадите мне телефон Авессалома? Ну, понятно, что сейчас ему не до разговоров, но вдруг он потом согласится пообщаться?
– Я-то могу вам его дать, да что толку! Он же посеял где-то свой телефон.
– Посеял?
– Ну да, пару недель без мобильного ходит. Купонин злится, но не говорит ничего. Он, вообще, неплохой, шеф-то, но уж больно нетерпеливый. А Сева какой-то рассеянный в последнее время стал. Здороваться перестал с парнями нашими…
В это время в коридоре послышался шум возбужденных голосов.
– О! Посмотрите-ка, легки на помине! – Вероника сердито поджала губки. – Начало одиннадцатого, а они уже на перекур! Такие вредные, ужас! На той неделе, представляете, кричат из менеджерской: «Вероника, у нас трубы гудят, Вероника, вызывай сантехников!» А я что, виновата, что мой преподаватель велел несколько раз в день петь гаммы? А им шуточки…
