Август и Джонс - страница 3

Наши с Джорджем мамы раньше играли в теннис каждую среду. Моя, правда, больше не ходила на корт, а валялась дома на диване, но они всё равно оставались подругами. А свою маму Джордж побаивался больше, чем своего приятеля.

– На твой бросок жалко было смотреть, – добавил Тео. – Чуть не проиграли из-за тебя.

Очередь наконец сдвинулась с места, и я вздохнул с облегчением. Джордж и Тео подошли к стойке и набрали горячих пончиков с джемом. Они прошли мимо меня со стаканами лимонада в руках, и Тео с осуждением покачал головой:

– Не понимаю, зачем ты вообще приходишь на матчи.

«Затем, что выбора у меня нет», – мысленно ответил я. Стоило мне заговорить о том, чтобы бросить футбол, как папа восклицал: «Потерпи ещё сезон, сынок! В тебе пока не проснулась страсть к игре, но это придёт со временем. Мальчишкам без спорта никуда. Без него нам не стать мужчинами. Ты мне потом спасибо скажешь, честное слово».

А ещё, если не буду приходить на футбол, для папы я стану невидимкой. Пока он хоть немного меня замечает. А так я для него полностью исчезну. Он будет смотреть прямо сквозь меня и игнорировать всё, что бы я ни сказал, как он это делает с мамой и моей сестрой Лекси.

Мы переехали в Уолстонкрафт, пригород Сиднея. Наша новая квартира номер 6C находилась в жилом комплексе Ширли-Роуд – четырёхэтажном кирпичном здании рядом с железной дорогой. Папа еле втиснул наш пикап в узкое парковочное место. Я открыла окошко, и мне по ушам ударил металлический скрип рельсов. Голова болезненно заныла.

– А поезда ходят по ночам? – спросила я у мамы, но она только пожала плечами.

– Как тут вообще можно поместиться? – проворчал папа, подавая назад, и у нас едва не слетели зеркала заднего вида. – Это явно предназначено для маленьких автомобилей. Городских.

– Мне надо в туалет, – напомнила я, жалея про себя, что не сходила ещё час назад на заправке, где мы остановились попить воды. Мочевой пузырь у меня просто разрывался.

– Мы с Джонс выйдем и осмотримся тут, пока ты паркуешься, – предложила мама.

– Отличная мысль, – согласился папа. – Похоже, это надолго.

– Ты не забудешь Ринго? – спросила я.

Ринго жалобно мяукал всю дорогу, но теперь наконец задремал.

– Само собой, куда же мы без нашего усатого господина?

Мы с мамой подошли ко входу, и она начала перебирать ключи. Я переминалась с ноги на ногу, не находя себе места.

– Почему их так много? – удивлялась мама, вставляя ключи по одному.

– Мам, скорее!

– Не торопи меня!

Она звякнула ключами и попробовала следующий. К счастью, он повернулся в замке.

Обычно я перепрыгивала по две ступеньки за раз, но к этим ещё не привыкла и боялась споткнуться. Поэтому пропустила маму вперёд и пошла за ней, держась за перила. А уже в квартире бросилась к двери в туалет, радуясь, что успела. Бумаги там, естественно, не было, и я обошлась мятой салфеткой из рюкзака.

– Ох, проветрить не помешает, – сказала мама, распахивая окна в квартире.

М-да, здесь пахло смесью искусственной лаванды с антисептиком и варёными овощами – как когда-то в комнате моей бабули Пэт в доме для престарелых «Грин Эйкрс». Её, как и дедули, больше не было с нами. А другие мои дедушка с бабушкой жили в Квинсленде, далеко отсюда. В общем, баловать меня конфетами было некому.

Я вышла из туалета и поморщилась. Мне прямо в нос ударил весь этот букет затхлости.

– Тут воняет.

– Похоже, в квартире давно никто не живёт, – предположила мама.