Август и Джонс - страница 9

Арчер выбрал тяжёлый рок, и салон наполнился гитарной музыкой. В новостях говорили о звезде футбола с травмой подколенного сухожилия, а в рекламе – о газонокосилках и инструментах. Мне больше нравилась «Фокси-ФМ», но я слушал её исключительно в наушниках. Если бы папа с Арчером узнали, обозвали бы эти песни «девчачьей попсой», а меня – «принцессой» и посоветовали «быть мужиком».

– Сегодня ты неплохо подавал, Ави! – крикнул мне Арчер с переднего сиденья. – В следующий раз крути мяч в обратную сторону, чтобы тебе было удобнее, – добавил он, показывая жестами, как это делается.

Я показал ему большой палец в знак благодарности, хотя на самом деле мне было плевать, в одну сторону крутить этот мяч, или в другую, или между ногами, стоя на голове в костюме курицы.

Арчер повернулся к папе, и снова завязался бесконечный разговор о возможности попасть в команду развития талантов (шансы у Арчера неплохие, если он будет продолжать в том же духе) и о победителях премьер-лиги в этом году (у них в фаворитах было восемь лучших команд).

Папа с Арчером болели за «Сидней Суонс», а маме больше нравились «Кошки Джилонг». Я тоже предпочитал «Кошек», но никому об этом не рассказывал.

– У нас в классе будет новенькая, и я помогу ей освоиться! – поделился я, перекрикивая громкую музыку.

– Что?! – переспросил Арчер.

– Мне поручили помогать девчонке, которая переходит к нам в школу, – объяснил я. – Её зовут Джонс, и она из Коттона, небольшого города. Он так и называется, что значит «хлóпок», а между прочим, в Австралии каждый год выращивают достаточно хлопка, чтобы одеть пятьсот миллионов человек по всему миру!

Они пропустили этот любопытный факт мимо ушей. Как обычно.

Я уже собирался им сказать, что хлопчатник – пустынное растение, привыкшее к дефициту воды, но папа выкрутил звук радио на полную, и у меня едва перепонки в ушах не лопнули.

– Е-е! – протянул Арчер, хлопая ладонью по колену в ритм барабанов.

– Ладно, не хотите – не слушайте, – пробормотал я и надел наушники. А потом прислонился к стеклу и стал смотреть, как на дороге собирается пробка. Жалко, что даже на полной громкости Тейлор Свифт[6]не могла заглушить грубый, нестройный дуэт папы с Арчером.

Мы сняли грязные ботинки, помыли руки и бросили школьные рюкзаки в угол комнаты, а уже после этого побежали на кухню.

На тумбе нас ждали коробки с доставкой еды из «Дома карри», а мама валялась на диване и смотрела телевизор. Она проводила перед ним каждый вечер. Глядела не отрываясь, то в экран, то в свой телефон.

В прошлом году закрылся её магазинчик, и мама очень сильно расстроилась. «Зелёная терапия» предлагала смузи, салаты и товары, которые не вредят окружающей среде, – деревянные зубные щётки, многоразовые чашки, алюминиевые трубочки для питья. Все считали, что это настоящая золотая жила. А потом дальше по улице открылся фастфуд «Угольный Чарли». Больше за салатами и трубочками никто не приходил. Все выстраивались в очередь за острой картошкой фри и бургерами с курицей.

– Можешь не вставать, Николь, – проворчал папа, явно недовольный.

– Мы с Лекси уже поели, – ответила мама. – Разогрейте то, что осталось.

– То есть мы за вами доедаем? – возмутился папа.

Первое время после того, как мама потеряла свой бизнес, он относился к ней с пониманием. А теперь начал говорить о том, что пора бы взять себя в руки и найти другую работу. «Ну и что, если её мечты не сбылись? – восклицал он. – Они у большинства не сбываются!» Мне такой подход совсем не нравился.