Лампы на потолке несколько раз мигнули. Затхлый аромат сырости в помещении смешался с пылью, которая витала в воздухе в свете освещения. Тяжёлое дыхание знакомого мне человека, его уверенный взгляд и почёсывание небритого подбородка нарушали воцарившуюся тишину.
– Думаю, что мы переговорим с нашим… новым сотрудником сами, – сказал Виталик.
Предраг Тадич возражать не стал и покинул помещение вслед за солдатами. Я же встретился взглядом с сидящим за столом. Всегда хотел посмотреть в глаза предателю. Мне интересно как он будет реагировать на встречу с тем, кого он предал.
– А ты уже не выглядишь как десятиклассник. Но вид у тебя такой же уставший, как в первый день нашей встречи, Сергей, – тихо сказал Гаврюк.
– Дорога дальняя, – ответил я, присаживаясь на предложенный Казановым стул.
– Согласен. Где бы мы ещё с тобой встретились, как не в Сербии, – произнёс Валера, пытаясь разминать кисти рук, закованные в наручники.
Сотрудник… Похоже, что Виталик каким-то образом решил вопрос Валеры и дал ему шанс искупить вину перед Родиной.
По многим параметрам, Гаврюк прекрасно подходит для работы на Балканах. Официально считается погибшим, опыт боевых действий имеется, а после ареста ему светит смертная казнь.
Есть одно и очень большое «но» – от его рук погибли наши товарищи, а сам он собирался угнать новейший самолёт заграницу. Так что мне сложно понять, почему он сидит передо мной. В моей прошлой жизни, с ним бы не церемонилась, сразу бы пристрелили.
– Валерий Петрович, я так понимаю, вы уже подумали над моим предложением? – спросил Виталик.
– А что вы мне сделаете? Я мёртв для всех. С чего мне вас бояться?
Казанов расстегнул куртку и полез во внутренний карман.
– Хотя бы с того, что мы можем отдать вас в руки самого гуманного суда в мире. Где вы и получите то, что заслужили за свои действия, – ответил Казанов и выложил на стол несколько фотографий. – Мне очень нравится история вашей сестры – матери-одиночки 4 детей. Как думаете, проживёт ли она на зарплату уборщицы в школе?
– У неё достаточно средств…
– Боюсь, что было достаточно. Счета в банке можно и заморозить. Мы так и сделали. А ещё и нашлись крупные суммы у родителей…
– Вы этого не сделаете. Они же ветераны! – воскликнул Валера.
– Их пенсии не пострадают. А ведь ещё и матери нужны лекарства, и отцу. Плюс наступающий капитализм… самому не по себе от последствий!
Мда, методы убеждения у конторы никогда не отличались чистоплотностью. Судя по фотографиям, у Гаврюка есть ещё дорогие ему люди. Иначе бы Виталик этот фотопасьянс не раскладывал на столе.
Лицо Валеры говорило о многом. При упоминании каждого из родственников скулы дёргались, а губы он сжимал всё сильнее.
Казанов перечислил ещё брата и племянника Валеры.
Именно на крайней фотографии я узнал Пашу Ветрова. Ему здесь вручают орден «За службу Родине».
– Теперь вы не откажетесь поработать на благо Родины? Она даёт вам шанс, – закончил представлять каждого родственника Виталик.
Гаврюк молчал, но кулаки его побелели от напряжения. Виталик посмотрел на меня и хлопнул себя в лоб.
– Простите, Валерий Петрович, я совсем забыл, – сказал Виталик и достал ещё две фотографии.
На одной был запечатлён мальчик пяти лет от роду в объятиях девушки. А на другой – он же, только повзрослевший.
– Что вы задумали? – спросил Валера.
– Ничего особого. Просто ваш сын на данный момент находится в следственном изоляторе. Попал в плохую компанию, знаете ли.
