Через минуту он завёл нас в небольшой зал. На стенах висели карты и схемы, а за индикаторами кругового обзора несли службу офицеры в камуфлированной форме с надетыми гарнитурами. На дальней стене был огромный планшет, напоминающий экран боевой обстановки. Две девушки наносили какие-то данные в эти минуты. Со всех сторон шли переговоры, шумели радиостанции и периодически звонили телефоны. Самый настоящий зал боевого управления.
В центре стоит стол с картой. Над ним склонились несколько офицеров, которые по возрасту в отцы мне годятся.
– Генерал, они прибыли, – спокойно сказал Предраг.
От стола отошёл седой мужчина, прихрамывая на правую ногу. На плечах были генеральские погоны с тремя звёздами и эмблемой с мечами и венком.
Генерал поздоровался с Виталиком, а затем и со мной.
– На вас американская куртка, Радонич. Как это понимать? – спросил у меня генерал, чьи слова перевёл Предраг.
Вот знал, что неуместно ходить в Сербии в американских шмотках. Однако, приглядевшись, я увидел на руке генерала часы «Монтана». Производили их не в США, но название намекает на Северную Америку.
– Вещь качественная. Вы тоже отдаёте предпочтения бренду, связанному с Америкой, – указал я на наручные часы.
Генерал посмеялся и похлопал меня по плечу.
– Вы наблюдательны. Я генерал-полковник Боян Радич. Вы припозднились, но время на выступление у вас есть.
Радич развернулся и захромал к столу. Его помощники зашелестели картами и документами, чтобы убрать их с видного места. Понятно, что нам никто особо секретных документов не покажет.
– Итак, вы здесь, поскольку вам приходилось работать в Ливии в 1985 году. Тогда американцам не удалось уничтожить страну только благодаря грамотным действиям советских лётчиков и флота. Это притом, что численный перевес был на стороне США. Сейчас нам нужны ваши советы.
– Только советы? – спросил я.
– Будем надеяться, что да, – продолжал говорить со мной генерал через Предрага.
Виталик кивнул, намекая, чтобы я продолжал разговор.
Мне вкратце объяснили, каков примерный состав ПВО и авиации у Сербии. Вывод напрашивался не самый хороший.
– Комплексы С-75 и С-125 будут прикрывать направления основных ударов авиации НАТО. Самолёты же встретят авиацию противника уже над территорией страны…
– Стоп! – прервал я доклад одного из полковников. – О какой встрече противника вы говорите?
– Перехватывать, сбивать, уничтожать. Что вам непонятно? Или у вас есть иное предложение? – возмутился полковник.
Так и хотелось ему сказать, что первым моим предложением было бы провести мирные переговоры. Но нас сюда позвали не строить из себя «капитана-очевидность» или паникёра.
– Расскажите, какие у вас есть ещё комплексы ПВО на вооружении? – спросил я.
Но все вокруг молчали.
– Поставим задачу по-другому. Массированный удар НАТО будет идти в три этапа. Сначала уничтожаются все средства ПВО, пункты управления и авиация противника. Устанавливается господство в воздухе. Второй – уничтожение военных объектов, не угрожающих превосходству в воздухе. Склады, эшелоны, казармы и здания штабов. И в третьей фазе – снижение экономического потенциала. Проще говоря – принуждение к миру.
– Это ещё нужно попробовать им сделать… – начал говорить один из сербов.
– И попробуют, и сделают. Товарищи, без учёта палубной авиации, на базах НАТО вокруг Сербии может быть размещено более 500 самолётов. И это только ударная составляющая. Я не беру в расчёт стратегические бомбардировщики. Плюс крылатые ракеты, средства РЭБ и заброска диверсионных групп. Первые ночи будут тяжёлыми.
