– Сергей, вот я на тебя смотрю и понимаю, что у тебя СПВ, – сказал Боря, внимательно осмотрев меня со всех сторон.
– Эу, это что такое? Заразное? – спросил Купер, слегка отодвигаясь от меня.
– Зураб, ты кого слушаешь?! – воскликнул Швабрин, сев в кресло со своей «сиротской» кружкой чая. – Борян у нас книжку какую-то умную прочитал недавно и полностью в неё поверил.
– А нечего тут, Вань, иронизировать, – возмутился Чумаков. – Психология – наука важная. В нашем деле нужно быть подготовленным к стрессовым ситуациям.
– По мне видно, Борь, что не готов к стрессовым ситуациям? – улыбнувшись, спросил я у Чумакова.
– Видно. Так я тебе не про стресс, а про СПВ…
Купер совсем вышел из себя и вскочил со своего места.
– Да что это за зараза?! – начал возмущаться Зураб, переходя на свой родной язык и активно жестикулируя.
– Купер, успокойся! – громко сказал я. – Синдром профессионального выгорания.
Швабрин и остальные в комнате продолжали смеяться, наблюдая за тем, как Купер молча взывал к небу.
– Это хорошо. Я ж думал, что это что-то заразное. И… на это может подействовать, – показал он на паховую область.
– Зураб, на потенцию не влияет совершенно, – произнёс Боря с видом профессора.
– Ай, что это ты удумал?! Я же про ноги сейчас показывал тебе. У меня, как у советского грузина всё хорошо. Ларису Ивановну всегда хочу! – рассмешил всех Купер, напомнив о крылатой фразе из фильма «Мимино».
Купер продолжил писать рапорт, а Чумаков отвлекать меня бессмысленным разговором.
– Сергей, ну ты посмотри на себя? Давай определим, СПВ у тебя или что серьёзнее? – предложил Боря.
– Ты пару минут назад утверждал, что у меня есть этот синдром, – сказал я, не отрываясь от написания рапорта.
– Я вижу, что ты устал. Ты не отвечаешь вниманием на внимание со стороны окружающих, – произнёс Боря.
– Это так заметно? – посмеялся я.
– Да, – хором ответили почти все в лётной комнате, за исключением Купера.
Он просто был занят, поэтому в беседе пока не участвовал.
– Я, как бы, занят, мужики.
– Вот видишь! Не я один это заметил, – предостерегающе заявил Чумаков.
У меня вообще сложилось впечатление, что в его теле тоже попаданец. Только со знаниями в области психологии. Зураб закончил с рапортом и решил сходить к товарищу Карлову. Это был помощник начальника школы испытателей по штурманской части.
– И помнишь, ты говорил, что в отпуске не можешь слишком долго отдыхать? – продолжил меня доставать Боря.
Да что он такое говорит! Согласен, что не каждый отпуск я отдыхал как надо – то в одно место съезжу, то в другое, то маршала достану, то с нынешней женой проводил вдвоём зимние ночи во Владимирске. Ну не «таскать» же диван весь месяц на спине?!
– Борь, заканчивай с этой диагностикой и дай рапорт человеку написать, – остановил Швабрин Чумакова, который уже листок взял, чтобы какую-то ерунду записывать.
– Ещё вопрос есть. И он очень важный. Касается стула… – начал спрашивать Боря.
– А мебель тут при чём? – отвлёкся от чая Швабрин.
– Я про пищеварительный стул. Нет у тебя с ним проблем, Сергей? – спросил Чумаков.
Это уже слишком!
– Так, Боря, возьми что-нибудь полезное почитай. Аэродинамику, методику лётных испытаний, да хоть газету «Правда», – настоятельно рекомендовал я Боре под отдельные смешки товарищей.
На этом его сеанс психотерапии был закончен.
В такой обстановке написать нормальный рапорт было весьма сложно, но мы с Зурабом справились. Как раз к моменту его написания и появился в лётной комнате Коля Морозов с недовольным лицом.
