Вот сейчас и понял. Сама же получается и призналась. С другой стороны, что это меняет? Её неприязнь к этому человеку видна невооружённым взглядом. Нечего переживать. Ну, если только самую малость.
– Я ж не первый год живу. Всё вижу. Как я понял, твои родители хотели бы видеть Лёшу в качестве зятя?
Пока мы шли, Женя рассказала, что Баля уже и свататься приходил, но она ему отказала. Теперь вот снова появился и будет через родителей пытаться повлиять на её решение.
– Ты прости моих маму и папу. Они спят и видят, как бы меня замуж выдать, – сказала она, и сильнее прижалась ко мне. – Ты ревнуешь?
– Нет, – соврал я. – Совершенно не ревную.
На самом деле руки чесались припечатать Баля прямо там. Особенно после хлопка по плечу. Сейчас мне тем более хочется его закопать.
– А мне показалось, что ты ревнуешь. Прям как я тогда в больнице, – напомнила мне Женя случай с медсестрой. Вот не забывают девчата такие моменты. Будет припоминать и после свадьбы… Не торопи только события, Серёга! Рано ещё окольцовываться.
По возвращении в училище уснуть не получалось. Вроде взрослый человек, а мысли о том, что сейчас происходит на даче, меня не покидают.
Даже на полётах не выходила из головы эта встреча со старым «знакомым».
– Да надо было в сторону отвести его и осадить, – говорил Макс, когда мы шли к самолёту на вылет.
Сегодня я полечу в качестве курсанта-наблюдателя, а Макс будет пилотировать по маршруту. Осталось слетать всего три полёта и нам предстоит вернуться в училище.
– Грустно, что скоро закончим практику, да, Серёга? – спрашивал Макс по внутренней связи, когда мы пролетали над населёнными пунктами вблизи аэродрома.
Не мог я не смотреть сейчас вниз на деревню, где дача Жениных родителей. Возможно, что и она сейчас там, а рядом крутится этот курносый придурок… Так, отставить Серега! Загоняешься ты, как молодой пацан. Как будто тебе не тридцать лет.
– Серега, ты чего завис? Уснул, что ли? – отвлек меня от мыслей Макс.
– Нет, нет. Задумался просто. Ты бы за вертикальной скоростью смотрел, сказал я, заметив отклонение стрелки на вариометре.
– Всё-то ты замечаешь! Как думаешь, тебя наградят за посадку в поле? – спросил Макс, выполняя третий разворот.
– Нам не нужен лишний бал, лишь бы отпуск не пропал, – сказал я. – Совершенно об этом не думаю.
Лётная практика окончилась через пару дней, и мы вернулись на центральную базу училища. Можно сказать, просто переселились в соседнее здание, поскольку учебный полк был размещён практически на базе училища. Снова начались занятия, поскольку предстояло за три месяца подготовиться к сессии. А затем уже отпустят тебя в отпуск. Правда, это будет в октябре, но сама мысль о свободе на целый месяц была прекрасна.
Начали прибывать первые абитуриенты, среди которых был и сержант Баля. Офицеры поручали ему командовать всем набором и водить строй. Вид у него был важный, будто он принимает парад на Красной площади.
Наш курс прекрасно помнил этого «широкого» бывшего ефрейтора. Так что в нашу сторону смотрел он с осторожностью.
Постепенно нас приводили к нормальному курсантскому состоянию. Ни минуты покоя, кроме вечерних полутора часов личного времени. Мозгин так и вовсе лютовал с наведением внутреннего порядка.
– Я из вас всю эту расслабуху полётную выбью, – грозил нам наш старшина, контролируя наведение марафета в казарме. – Пены побольше!
– Не успели приехать, так уже нагрузил нас уборкой, – жаловался Костя.
