Прям-таки читается на их лицах: что ты несёшь, Серёга? Мол, ерунду какую-то спрашиваешь. Кто ж не знает Владимира Владимировича…
– Сынок, это у империалистов президент. А у нас Советском Союзе генеральный секретарь Брежнев, – проговорила бабушка.
Во дела! Неужто я реально в СССР? В теле подростка. Кому рассказать – не поверят. Ещё и в психушку загребут в одну палату с каким-нибудь Элвисом и Наполеоном. Однако, если это Союз 1976 года, то буду лечиться в компании Маяковского и Кутузова.
Старички помогли мне подняться с деревянного пола маленькой кухни и усадили за стол, где ещё стояла белая тарелка с каким-то синим узором. В ней лежали недоеденные мной сырники, а рядом стояла кружка в красный горошек с ароматным чаем.
Я ещё раз взглянул на присутствующих. Бабушка продолжала меня гладить по плечу, призывая вернуться к ним с небес на землю. С того света или с этого – непонятно. Мужчина был одет в рубашку светло-серого цвета и рабочие брюки, вроде тех, что на заводе раньше носили. Телосложение крепкое, плечи квадратные, руки в шрамах, а на ладонях затвердевшие морщины. Этот старик явно согнёт меня в бараний рог и не один раз.
А ведь я знаю, что передо мной мои бабушка Надя и дедушка Вова, с которыми живу, сколько себя помню. Видимо, моё сознание раздобыло некоторые фрагменты памяти предыдущего владельца этого тела.
– Серёжка, ты помнишь, что вчера произошло в аэроклубе? – спросил дед, усаживаясь за стол на белый табурет.
– Полёты вчера были, – неожиданно сказал я, вспоминая, будто это реально так и было.
Самолёты и правда были вчера. А ещё вертолёты, ракеты и множество взрывов. Немудрено, что лучше помнить полёт на спортивном Як-18.
И вот откуда это вспомнил? Этот Серёжка, может, и летал, но не я!
– Вот-вот, – закивала бабушка. – А дальше? Ты кушай. В школу скоро. Экзамены не за горами.
– Всё вспомнил? – поинтересовался дед.
– Летал… вроде. Посадка жёсткая была. Потом… короче, головой ударился, – отмахнулся я, поняв, что спорить с этой действительностью бесполезно. Похоже, придётся свыкнуться с тем, что я в Советском Союзе и на дворе 1976 год.
Остаток завтрака прошёл в полном молчании под новости, доносившиеся из радио на верхней полке. Небольшой коробок прямоугольной формы с лейблом «Альпинист» передавал обзор газеты «Правда».
– «Советское руководство сердечно приветствует всех гостей и участников IV Ташкентского кинофестиваля стран Азии, Африки и Латинской Америки. Наш девиз – «За мир!..», – вещала женщина диктор.
Наиважнейшая новость! Как раз у меня есть сценарий для фильма на следующий год, под названием «Попадос».
Чай был очень вкусным. В Союзе всё было вкуснее. ГОСТ жёстче, вот и гоняли за качество. Теперь хоть смогу насладиться хорошей пищей.
Обрывки памяти предыдущего Сергея должны помочь мне быстрее адаптироваться. Пока что есть несколько фактов, которые лежат на поверхности.
Я ученик десятого класса и скоро экзамены. Учусь на отлично. Просмотрев учебники и тетради, определил имя моего реципиента. Я был Родионовым, а стал Родиным Сергеем Сергеевичем. Только немного фамилию укоротили в небесной канцелярии, так что привыкнуть должен быстро. Пока надевал на себя школьную форму, вспомнились моменты из уроков и различные жизненные ситуации.
Родина периодически шпыняла парочка одноклассников, которым у него не получалось давать отпор. Со мной такого не будет. Я себя в обиду не дам.
