– И что? – удивился Макс.
Я пустился в объяснения.
– Куртка на теплой подкладке, ее легко отстегнуть, и тогда вместо зимнего варианта получается наряд для весны и осени. Следовательно, в марте-апреле Ирине было что носить. Конечно, многое зависит от погоды, но она могла трансформировать куртку в демисезонную, надеть вместо сапог туфли. А что с летом? Перед нами две футболки. Где юбка? Где какие-нибудь сандалии? Все это можно приобрести в секонд-хенде, найти там самый дешевый вариант. Между прочим, владельцы некоторых комиссионок порой отдают совсем уж никому не нужное шмотье даром. Сам подумай, июнь в этом году выдался теплый. Не гуляла же Ира по улицам в одной майке, с голой попой и босиком?
– У нее были джинсы, – заспорил Воронов.
Я повернул к нему снимок.
– Присмотрись, брюки черные с клетчатыми отворотами, внутри ткань не джинсовая.
– Дай лупу, – потребовал друг и сам схватил ее с письменного стола. – Да у тебя глаза кролика, Ваня!
– Я считал обладателем наиболее острого зрения орла, – удивился я.
– Недавно по телику рассказывали про длинноухих, – пробормотал Воронов, уставившись в увеличительное стекло, – и там один биолог утверждал, что наши российские зайцы самые зоркие из всех зверей.
– Россия – родина слонов, – усмехнулся я. – Помнишь этот старый советский анекдот?
– Угу, – буркнул Макс. – А ты прав, с изнанки-то штаны иные!
– Это подкладка, – кивнул я. – Сразу заметил: зимние штаны, в таких в мороз не замерзнешь. А летом в них никому в голову не придет щеголять – вмиг вспотеешь.
– Впервые такие брюки вижу, – протянул Воронов. – Для мужиков что-то похожее шьют? Я бы себе приобрел.
– Да, – улыбнулся я, – зайди в магазин, подберут нужное. И даже кроссовки нынче производят на меху. Ты здорово отстал от моды.
– Зато, смотрю, Иван Павлович Подушкин начал в ней разбираться, – хохотнул Максим. – Ты произнес слово «лук». Я не совсем понял, какое отношение этот овощ имеет к шмотью?
– «Лук» на фэшен-суахили означает «комплект одежды», – снисходительно пояснил я.
Макс хлопнул ладонью по столу.
– Ваня, признавайся, у тебя любовница – главред гламурного журнала?
Я постарался не измениться в лице.
– На данном этапе жизни я не состою в серьезных отношениях, о которых стоит рассказывать.
В ту же секунду мой мобильный издал гудок паровоза. Воронов покосился на трубку и засмеялся:
– Твои несерьезные отношения прислали эсэмэску: «Любимый, жду в нашем кафе. Зайка».
Я схватил телефон.
– Черт, ее выпустили! Это Настя!
Макс опять пошел за кофе.
– Психопатка, решившая выйти за тебя замуж?
– А кто еще? – вздохнул я. – Муж уложил ее в психиатрическую клинику, но, похоже, врачи посчитали лечение завершенным. Супруг Насти оказался нормальным парнем, я не первый принц, в которого его жена влюбилась и стала преследовать. Другой бы бросил такую особу, но Сергей Нечаев пытается ее вылечить[2].
– Судя по этому сообщению, доктора не особенно помогли Анастасии, – констатировал друг.
Я решил сменить тему:
– Одним словом, у Ирины должны были быть летняя юбка или брюки. Теперь посмотри на другой снимок. Тут в чемодане лежат темно-коричневые колготки, черный лифчик, набор трусиков «неделька», причем одни штанишки отсутствуют, и несколько книг. Вопрос: где белый бюстгальтер и белые же трусики-«семидневки»?
Макс открыл шкафчик и начал копаться на полках.
– Ваня, где сахар?
– Забыл купить, – признался я. – Меня внезапно покинула домработница, именно она заботилась о припасах.
