Девятиклассники проходят «Онегина». Заодно «прохожу» его и я.
«Евгений Онегин» – родимая сторонка! Как славно очутиться снова здесь: всё знакомо, всё по-прежнему, ничто не изменилось – как будто дожидалось твоего возвращения. Стремительные валы пушкинских строф подхватывают тебя и несут и не дают остановиться. Но это только поначалу, при первой радости встречи. Чем дальше вчитываешься, тем больше попадается «подводных камней» в этом пенистом потоке. То здесь, то там – загадки и вопросы, которых раньше не возникало. «Онегин» тот же и… не тот. Наверное, это мы изменились и теперь проходим это произведение как бы заново. И то сказать – пора! 2004 год на дворе.
1.
«Да зачем же он первым-то стрелял?! И вообще можно было стрелять в воздух…» Так отреагировал на дуэль Онегина и Ленского подросток, успевший, между прочим, за свою недлинную жизнь просмотреть десятки кровавых боевиков, где людей «мочат» пачками, не задумываясь, самыми зверскими способами.
Вот первый вопрос ребром: почему всё-таки Онегин убил Ленского? Мы не спрашиваем, почему он принял вызов на дуэль, это Пушкин объясняет: светские условности, общественное мнение и т. п. Пусть так, дуэли избежать было нельзя, но законы чести совсем не требуют стрелять первым и, тем более, стрелять в сердце.
Подробности приготовления к дуэли даны крупным планом, как в замедленной съёмке. Какая леденящая жуть в этих молчаливых, методичных действиях… И сам Пушкин стоит, будто скованный параличом, и бессильно наблюдает, как на его глазах происходит непоправимое: Онегин движется неотвратимо, как зомби или как запрограммированный робот в современном ужастике. Кто (или что) движет им? Или это убийство было и вправду запрограммировано заранее в некоей Матрице?
Совсем недавно прошумел на наших экранах этот суперхит в трёх частях: «Матрица – запуск», «Матрица – перезагрузка» и «Матрица – революция». И как-то сразу понятие «Матрица» приобрело очень широкий смысл. Я буду привлекать его и дальше, говоря об «Онегине». Могут сказать, что это неправомерно, поскольку при Пушкине не было компьютеров. Да, компьютеров, конечно, не было, а вот Матрица была. Она была всегда, если под этим понимать реальность иного плана, где обнажается сокровенный смысл происходящего в нашем, осязаемом, мире.
Например, Татьяна Ларина ходила в «Матрицу» с помощью вот таких нехитрых приспособлений:
Татьяна, по совету няни
Сбираясь ночью ворожить,
Тихонько приказала в бане
На два прибора стол накрыть.
…
А под подушкою пуховой
Девичье зеркало лежит.
Утихло всё. Татьяна спит.
И вот что ей открылось в той реальности:
Спор громче, громче; вдруг Евгений
Хватает длинный нож – и вмиг
Повержен Ленский; страшно тени
Сгустились; нестерпимый крик
Раздался… хижина шатнулась…
Таким образом Татьяна, сама того не зная, «считала» из пространства какой-то незримый и непримиримый спор между Онегиным и Ленским.
