– Нет, я не слышу русского пения.
Труд наш не слишком хорош.
Дети поют, но воды до кипения
этим ты не́ доведешь.
– Небо считаешь заочною вотчиной?
Хочется счесть облака?
– Нет, не считаю. Не хочется. Хочется
детям – пи-пи и ка-ка.
– Смотришь последние битвы по телеку?
Гог одолеет Магог?
Чистишь ли пряжку, скучаешь по тельнику?
Детям прочел Декалог?
– Гог его знает, Магог его ведает,
пряжка погасла давно,
тьма наступает, а кесарь обедает,
в общем: не делай темно.
– Сколько любви в эти выстрелы вложено?
Сколько их, Осенька, там?
– Коленька, нам ведь считать не положено
да и не хочется нам.
– Были мы, не были, гоголи-моголи,
небулы, нобили, чу?
– Главное, чтобы детей не дотрогали,
этого только хочу.
– Кто нас позвал в эти дебри словесные?
Кто посадил нас в вагон?
– Гог его знает, мы – тучки небесные
над огородами зон…
Паучиха Юдифь с головой Олоферна (наверно:
кто чего разглядит в этом коконе пряжи, в сутаже…),
обнимает ее и, как матери в пузо, медузой
тычет сердце в нее монголоидное, молодое,
смотрит, ка́к там живет голова золотая, пустая,
весь в заплатах живот головы, весь просло́ен, пропло́ен,
как она поживает, катушка, игрушка, подружка,
голова, голова, нет, моя́, нет, моя́, не завянет,
нет, меня назовёт тихо-тихо: «Моя паучиха,
Джудит Скотт, Джудит Скотт, приходи, залезай ко мне, зайка».
посылаю Вам эту куриную вилочку
с наилучшими пожеланиями:
родиться разнояйцевой близняшкой
с лишней хромосомой,
никогда не стать похожей
на родную сестру,
быть корнем этого плода,
а не цветком,
в три года переболеть скарлатиной
и оглохнуть,
в семь отправиться в специнтернат,
где Вам поставят IQ 30
на основании устных тестов
и будут отбирать карандаши,
чтобы Вы их не сломали,
а учить вообще не будут,
чтобы Вы зверели там
в течении тридцати пяти лет,
пока Ваша сестра не поймет,
что не может без Вас,
и не заберет к себе,
после чего Вы станете звездой art brut
и до конца жизни
будете пеленать украденные предметы
в нитяные коконы, которые
к началу двухтысячных
пойдут по десять тысяч за штуку.
Эту вилочку, присланную мне
господами из Уолдорфа,
я тщательно выварила и отполировала,
она покрыта золотой краской,
надушена и перевязана розовой ленточкой,
искусственный ландыш и миниатюрный ангел
дополняют композицию,
на самой вилочке я написала
своим каллиграфическим почерком:
«The painter plays the spider and hath woven
a golden mesh to entrap the hearts of men».
Да, кстати, вас перепутают:
ту, что родится второй и будет меньше,
в больничной выписке назовут Джудит,
но меньшей при рождении на самом деле
будет Джойс, так что Вам повезет
с самого начала.
С наилучшими пожеланиями,
Дельфина Бингер
Когда из горла Горловки пойдет обратно
и выйдет липкий ком, от каустика спёкшийся,
и выйдут из него пратётки, прадядья́ мои,
родные прадеда Исака Львовича,
