– Вот так удача! – думала на бегу Ари. – Одной мышью лисята вряд ли наелись бы!
Вернувшись к холму, она осторожно осмотрелась, а затем уж залезла в нору. Лисята ждали её, сбившись в кучку. Она подошла к ним и с гордостью выложила добычу. Что тут началось! Пискун и Фиалка накинулись на мышь с голодным урчанием. Они дрались и выхватывали её друг у друга, кусаясь и царапаясь, Шустрик сидел в стороне.
– Сейчас же успокойтесь! Нельзя так себя вести! – ужаснулась Аврора. – Шустрик, почему ты их не разнимаешь? – кивнула она на взъерошенных Пискуна и Фиалку.
– Похоже, ты никогда не голодала.
Ари прикусила язык. Конечно, она не знала, что такое сильный голод. Дома в холодильнике её всегда ждал приготовленный мамой обед или ужин.
– Кстати, тебе тоже не мешало бы поесть, – заметил Шустрик.
Он перестал бояться.
– Не-е-т, спасибо, – замотала головой Аврора. – Что-то не хочется.
В это время предательски заурчал живот. Шустрик внимательно смотрел на неё. Нельзя, чтобы он засомневался в ней, эти трое единственные, кого она знает в огромном лесу.
– Боюсь, еды совсем мало, на всех не хватит.
Шустрик покосился на остатки добычи, которую быстро доедали его братец и сестра.
– Жуки тоже вкусные, – облизнулся он. – Разделим их по-честному.
– Я поищу в лесу ягоды, жуков, так и быть, оставлю тебе, и не благодари! – быстро сказала Аврора, – опасаясь, что ей придётся есть этих страшных рогатых летунов, которых она поймала.
Шустрик открыл было рот, но, подумав, промолчал. Насытившись, Пискун и Фиалка мирно спали, Шустрик вылизывал морду и вычищал лапы.
– Спасибо тебе, – сказал он, закончив.
– Рада была помочь. Вы показались мне такими одинокими, совсем, как я. К тому же, мама учила меня помогать тем, кто нуждается в помощи. Ой…
Оборвала сама себя Ари! Ещё не хватало проговориться сейчас о её истинном виде, когда лисы только начали привыкать к ней. Узнай они правду, и она вновь очутится одна в глухой чащобе. Хотя, надо сказать, говорящие животные не менее поразительны, чем её превращение в зверя. Но лучше не рисковать, откровенничая о том, как она появилась здесь.
– Что с тобой? – спросил лисёнок.
– Ничего, язык прикусила.
– У тебя, наверное, язык от голода распух. Ягодами не наешься, а голодать нельзя. Нужно быть сильным и ловким, чтобы избежать опасности, так нас учила наша мама, – важно изрёк Шустрик.
Аврора икнула от испуга и высунула язык, пытаясь его рассмотреть. Но как ни старалась, не смогла увидеть даже его кончик.
– В пасть вроде помещается, значит ещё не распух, подумала она, – хотя поесть досыта не мешало бы! Вот на дне рождения был знатный стол! Малыш съел почти весь торт. Гости так наелись, что к чаю еда их вообще уже не интересовала. Знала бы она, что приключится с ней дальше, завернула бы с собой пару кусов побольше! А где ваша мама? – осторожно спросила Аврора вслух. – Интересно послушать про вас и про ваши имена?
Думать о еде было невыносимо, нужно было срочно менять тему. Шустрик опустил голову и замолчал, потом он посмотрел на Ари, и она увидела в его глазах слёзы, наконец, он заговорил.
– Мы очень любим маму! Меня она назвала Шустриком, потому что я был самым непоседливым, и даже, когда ещё ничего не видел, всё время уползал в сторону.
Лисёнок умолчал о том, что его имя со временем перестало соответствовать его трусоватой натуре.
– Пискун с рождения отличался самым тонким голосом, даже тоньше, чем у Фиалки. Ну, это ты заметила, а сестрёнку мама назвала в честь нежных цветков, которые росли на нашей поляне.
