И только благодаря неистощимой энергии, оптимизму и находчивости моего могучего сотоварища, мне удалось пережить все мытарства той Рождественской ночи. Степан всё время потчевал меня замысловатым историями из своей безумной биографии, которые и не давали мне упасть духом. Одним из эпизодов его жизнеописания и было повествование о неуживчивом и заносчивом морском волке. Но постепенно все рассказы моего друга, как пазлы головоломки, сложились в сагу о сером кардинале или австралийском магнате.
3. Артём и Артемида.
Нашему жуткому разочарованию и внутреннему опустошению не было ни меры, ни предела. Напрягая последние силы мы, наконец-то, сумели достичь такого желанного нам отеля. Степан издалека приметил старомодную вывеску с фосфоресцирующеё надписью «Resedencial» и мы искренне надеялись, что все наши скитания и невзгоды остались уже далеко-далеко позади. Но, подойдя поближе, мы с ужасом обнаружили, что не одно окно в этом ветхом строении не излучает даже кванта видимой световой энергии. Высокие узкие окна были закрыты тяжелыми деревянными ставнями, а оконные проемы массивной входной двери зияли чернильной, непроглядной темнотой. К одному из стекол дверного окошечка, с внутренней стороны, был приклеен листочек бумаги с написанным от руки предупреждением «Liquidaçãо».
– Да-а-а! – устало вздохнул мой товарищ по несчастью. – Что-то нам с тобой катастрофически не везёт этой долгожданной Рождественской ночью. Как мы с тобой не упорствовали в наших поисках, но пристойная дешевая гостиница нам так и не подвернулась.
– А эта гостиница, без сомнения, когда-то была чрезвычайно дешёвая, – вяло съязвил я, стараясь не терять присутствия духа. – Взгляни только на эти две облезших звездочки, пришпиленных у входа на стенке. И судя по внешнему виду, это прибежище для иммигрантов находится не просто в аварийном состоянии, а фактически пребывает на грани полного обрушения. Не удивительно, что его и прикрыли во избежание предполагаемых массовых жертв.
– Да не канючь ты, Василий! – с укором покачал головой мой дородный поводырь. – Как говорят, на безрыбье и рак – рыба! Два года назад в Лиссабоне мы ночевали куда в более ветхом пенсау!
– Между прочим, вот такого живого «рака» ещё и найти где-то надо, – безвольно промямлил я и неожиданно встрепенулся: – Ой, Стёпа! Гляди! Вон там, слева, над крышей двухэтажного здания протянулась идеально прямая цепочка огней! Даю руку на отсечение, что это мост Arrabida! И точно! Смотри! Какой-то автобус по нему пересекает ложе реки Доуру! Так что если мы пойдем влево, то непременно попадем в центр города, где без труда найдем пристойную дешёвую гостиницу!
– Да на кой черт мне сдалась твоя жилистая костлявая рука! – эмоционально отреагировал на мою реплику Степан. – Из неё хорошего наваристого бульона и того сварганить навряд ли удастся! Проанализировав все детали пройденного нами маршрута, мой внутренний навигатор безошибочно определил, что это мост Freixo. А значит, чтоб попасть на Praça da Liberdade, нам нужно свернуть направо и пройти вдоль реки чуть более полутора километров. И не спорь со мной! Тот, кто служил во флоте, на суше вовек не заблудится!
– Да где же мне взять силы, чтобы спорить с таким упрямым ослом как ты! Я ведь даже не в состоянии передвигать мои опухшие от усталости ноги, – чуть не заплакал я от осознания моей полной беспомощности.
