Автобиография шизофреника - страница 3

– Как ты, брат, все в порядке с тобой? – спросил он.

– Да нормально, восстанавливаюсь, – ответил я.

Мы отошли в сторону поговорили о том о сем, потом я его спросил где мне поселиться. Он мне ответил, что в отеле нет мест, да и цены там космические, но есть вариант в поселке Хоста остановиться.

– Там санаторий советских времен, но ценник хороший 500 р. в сутки, – сказал он мне.

Я удивился, что такие цены вообще бывают. Его начальник жил в этом же санатории, и он меня туда и отвез. Номер был маленький, квадратов 10 всего, но была кровать и шкаф, а что мне еще надо было, я ведь там не собирался целыми днями сидеть, мне надо было только переночевать.

На следующее утро я проснулся часов в 9, было, насколько я помню, 14 февраля 2014-го года, я открыл окна и офигел: на небе ни облачка, за окнами все утопает в зелени, пальмы, фикусы растут рядом в саду, в общем красота. А самое главное на термометре +20 градусов. А в Москве -20 градусов. 40 градусов перепад температур!!! Я сходил в общий душ, почистил зубы и двинулся в путь. Доехал на автобусе до Сочи вышел в центре и увидел кучу иностранцев: китайцы, немцы, испанцы, американцы, азиаты, афроамериканцы, на любой вкус и цвет как говорится. И все радостные, ходят улыбаются, смеются, я уже отвык что может быть столько веселого народу в одном месте. Как на новый год на Красной площади, только все иностранцы. Я погулял по Сочи, восхищаясь красотами этого города, утопающего в лучах солнца под открытым небом. Далее я поехал в парк олимпийских объектов. Олимпийские объекты меня манили своей красотой, изящность зданий ни с чем не сравнимые дизайнерские решения меня восхищали. Я прогулялся по парку и увидел там стадион Фишт. На этом стадионе и проходило открытие олимпиады, которое я видел по телевизору. И закрытие олимпиады проходило тоже на этом стадионе. В дальнейшем его переоборудовали под футбольный стадион, его вместимость составила около 50 тыс. мест. Стадион Фишт, название взято с адыгейского, что означало «белая голова». Было заимствовано у одной из западных гор Главного Кавказского хребта. Затем я подошел к малой ледовой арене «Шайба» и стоял, глядя на нее и восхищался простотой ее форм. «Шайба» внешне похожа на шайбу, отсюда и название этого объекта. Как я прочитал позднее у этого объекта нет лестниц, ни с наружи не внутри, что делает посещение этого объекта весьма удобным даже для людей с ограниченными возможностями. Облицовка этого объекта выполнена под имитацию снежной бури, и глядя на нее голова начинает кружиться. Затем я подошел к ледовому дворцу с названием «Большой». Этот объект создавался для проведения основных хоккейных мероприятий, и если в «Шайбе» играли женские команды, то в «Ледовом дворце» играли мужские команды. Архитектурная форма дворца позиционируется как замёрзшая жемчужная капля, прикрытая белой раковиной. На сооружение этого объекта, как я узнал позднее, было потрачено 300 млн. долларов. Там были и другие объекты, про которые вы можете почитать на любом сайте, где я сам черпал информацию для написания этой главы. Но больше всего меня поразила вот этот объект:

Старообрядческое кладбище. Этот абсолютно чужеродный объект территории спортивного комплекса находится перед стадионом «Фишт». Но история его довольно интересна и уходит в начало 18 века, поэтому остановимся на ней подробнее. Как уже упоминалось, сооружение спортивного олимпийского комплекса должно было осуществляться на земле, принадлежавшей много лет старообрядческому поселку Марлинский. Этот населенный пункт был основан потомками донских казаков, ушедших после разгрома восстания Булавина осенью 1708 года с Дона в Крымское ханство. Во главе казаков, покинувших донские берега, стоял Игнат Некрасов, в честь которого данных казаков назвали некрасовцами. Более 240 лет переселялись некрасовцы с места на место. Со Средней Кубани они ушли на Таманский полуостров, затем на территорию Бессарабии и Болгарии. Община несколько раз делилась и расходилась по разным местам, часть людей погибала от эпидемий, военных конфликтов и прочих бедствий. В начале 20 века часть оставшихся в живых «некрасовцев», заброшенная волею судьбы на территорию Османской империи, попросилась обратно в Россию, где им было предоставлено разрешение на свободу своей веры и образа жизни.