– Газуй, я тебе сказал, газуй!
– Да вы охренели что ли. Там моя жена!
– Там не только твоя жена, там напарник мой. Едрена мать, что делать-то. Вот влипли-то! Сука!
– Не вставать! Всем пригнуться! Зашторьте окна! – Василий ослабил хватку и сквозь зубы прошипел: – Иди к сыну. Ему сейчас хуже всех.
Виктор вырвал руки и толкнул Василия в грудь:
– Да пошел ты, маршал хренов, – развернулся, протиснулся мимо раненого парня, лежащего прямо на полу, пригибаясь, пробрался рядами к сыну.
Захар, несмотря на то, что его окликали рядом сидящие, призывая пригнуться, прильнул к окну и смотрел, как отдаляется фигура упавшей мамы с протянутой вперед рукой, будто она пытается дотянуться до него. Отец мягко обнял сзади, заставив пригнуться, глаза парня были мокрыми.
Нина следом за Олесей полетела кубарем, больно поцарапав колено об шершавый асфальт, выматерилась очень грубо, сердито. Короткие спортивные бриджи не были защитой, ободрала ноги сильно, но боли не чувствовалось. Уходящий автобус вверг ее в отчаяние, но следовало действовать. Качество Нины в чрезвычайных ситуациях моментально сконцентрироваться на поиске оптимального решения подсказало ее телу кувыркаться и дальше до обочины.
– Олеся, надо скрыться пока в ближайших кустах. Как хочешь, хоть ползком, хоть на четвереньках, хоть как, побырому, шевелись! Давай, давай, давай!
Спасительные кусты вот они, рукой дотянуться можно. Позади послышался басистый голос.
– Вставайте, ниндзя!
Нина, еще лежа, оглянулась. Над ними нависал детина с длинноствольным оружием в руках, одетый в камуфляж.
Нина смотрела в дуло ружья, свисающее через плечо у детины. Это точно не «Калаш», вертелось почему-то в голове у Нины. «Калаш»-то она в Якутском финансовом техникуме разбирала и собирала за считанные секунды с закрытыми глазами. Подшучивали даже: вас в техникуме в разведку что ли готовят? Чего вы только не вытворяете: и отжимания с хлопками от пола, и стрельба по мишеням пуля в пулю, бег с препятствиями, золотой значок ГТО у каждой почти. Нина с благодарностью вспоминала препода по физре и НВПэшника. Всегда сетовала, почему на предприятиях физру обязаловкой не сделают, самим-то лень тащиться в спортзал, сознательность никто не понукает, а тут – надо, требование, хоть бы раз в неделю.
– А что? Раз узкоглазая – сразу ниндзя? – Нина огрызнулась.
От злости на всю эту, мягко говоря, дурацкую ситуацию весь испуг улетучился. Думала: да пошел он, бандит, и раз так вышло, она не станет перед ним «плясать», пусть хоть режет. Мечтала же в детстве, попадет к фашистам – из нее ни слова не выпытать, она кремень. Вот и сбылась мечта идиотки. Приметила нож, что вставил в ножны мужчина, на нем были остатки неаккуратно стертой крови разводами по лезвию. А что у ней нет никаких данных, что можно из нее выпытать, Нина даже не задумывалась.
Камуфляжный усмехнулся, подошел к Олесе, та испуганно шарахнулась, но он протянул руку:
– Давай руку, помогу подняться. Стрелка я снял. Сейчас окажем вам посильную помощь, но я смотрю, вы целы, чуток потрепало. Везучие.
– Ты наш что ли? – Нина поднялась.
– В смысле, из ниндзя? – камуфляжный все подтрунивал над Ниной.
– А что с нашим вторым водителем? – Нине было не до шуток, прихрамывая двинулась обратно по дороге, где виднелось неподвижное тело Темура.
– Жив курилка. Без сознания. Ранение. Не советую трогать его. Я оказал необходимую первую помощь, выдюжит до приезда наряда. Минут пятнадцать, максимум двадцать. Прибудут, транспортируют до госпиталя, а мы двинем догонять автобус. Чего это вы посреди трассы стоянку устроили? Это запрещено. Плохо что ли кому стало?
