Утро прохладное, небо безоблачное – с этим повезло. Наконец, отъехав достаточно далеко от города, Игорь останавливается на обочине. От страха у меня сжимается сердце, но я бодро выскакиваю из машины и достаю свой рюкзак… О-о-о, блин, кирпидонистая тяжесть… Дотаскиваю его до придорожного столба и благодарю Игоря, радостно улыбаясь. «Если тебе страшно, притворись. Разницы всё равно никто не заметит». Притворяюсь изо всех сил.
Он машет мне рукой, разворачивает в одно движение машину и медленно уезжает обратно.
И вот стоит мой гранатовый рюкзак у столба, и я – у обочины. Поднимаю руку, видя первую приближающуюся машину. От страха колотит. Дом – вот он, близко, куда я еду? Заче-е-ем?
Машина неожиданно притормаживает рядом. Ух ты! Как быстро! Я подбегаю и спрашиваю водителя:
– Подвезёте?
Машина – иномарка, чистый салон. Водитель, коренастый брюнет, с сомнением спрашивает:
– А рюкзак чистый?
– Да только что из магазина! – восклицаю я живо.
– Ладно, – соглашается водитель. – Кидайте его тогда на заднее сидение.
Запихиваю своего монстра назад, сама сажусь вперёд и начинаю радостно щебетать. В моём представлении поездка автостопом так и выглядит: надо развлекать водителя разговорами.
Он спрашивает, почему я куда-то еду. Невинно говорю, что хочу посмотреть на место силы: Духову Гору, цитируя рассказы про чудеса, происходящие там. Он выслушивает, кивает головой. Достаю свою визитку, протягиваю.
– О, нет, нет, визитку не надо! – он машет руками. – Ещё жена найдёт…
Недоумённо прячу её обратно. Хм… Ничего же не происходит, «такого». Конечно, мы, женщины, очень ревнивые существа. Мужик просто подвёз другую, а мы уже готовы вынести весь мозг, включая спинной, – этого у нас не отнимешь.
Водитель неожиданно начинает рассказывать, как он изменил своей жене: встретил другую женщину, закрутилось. Через какое-то время собрал чемодан и ушёл к ней, сообщив жене, что любит другую.
– И вот просыпаюсь я утром следующего дня, а рядом та женщина лежит, в постели, – рассказывает он. – Смотрю на неё и думаю: «О, Боже! Что я здесь делаю?!». Оделся, взял чемодан, как он был, не разобранный с вечера, и ушёл обратно, к жене.
– Что, только на один день и уходили? – уточняю я.
– Ага! – кивает головой он. – Ну я и дур-р-рак был! Идиот просто! Заче-е-ем?
Он едва не бьёт себя кулаком по голове, эмоционально выражая степень своей глупости:
– Да моя жена лучшая! Из! Женщин!
Спрашиваю:
– А что жена?
– Приняла меня обратно. Простила! Полностью и абсолютно.
Я знаю, что нет: такое не прощают. Ну, не прощают, и всё. Осадок обиды остаётся. Как писала Юля Рублёва: «Господа мужчины, знайте – вы вернетесь к женщине, которая уже никогда не будет вас любить так, как прежде. Ее душа потеряла невинность. Она может никогда себе в этом не признаться, потому что тогда ей придется ясно и невыносимо четко увидеть цену, за которую она приобрела подделку. Подделка – это мужчина, которому все простилось, но ничего, поверьте, не забылось. Я опрашивала женщин, которым – вот геройство – удалось вернуть загулявших мужей. Вам интересно знать, что они говорят? „Я его больше не люблю“, – спокойно говорят они и идут готовить обед»20. Юлька классно пишет.
Говорю водителю:
– Она не простила, не верьте.
Он сокрушённо кивает головой:
– Ну и дурак я был, вот дурак! Зачем я это сделал? Теперь всем мужикам говорю: держитесь своих женщин! На хрена вам другие? Ваши жёны – самые лучшие.
